Без тормозов. Мои годы в Top Gear

Приведу еще пример. Одна моя знакомая недавно грузила в машину крупные домашние вещи, и к ней подошла инспекторша, или, как мы их теперь должны называть, парковщица, и принялась выписывать штраф. Как ни пыталась моя приятельница взывать к состраданию, объясняя, что до ближайшей разрешенной парковки холодильник ей не дотащить, и что она отъедет через пару минут.

Но, ясно, дорожные инспекторши сострадания не ведают, и, получив штрафной талон, моя подруга назвала парковщицу огромной и жирной и закончила самым страшным в мире словом. Имела право, можете вы подумать. Ведь мы платим этим служащим зарплату. И они, в буквальном смысле слова, наши слуги, а нам позволено бранить их, как захотим, если они ведут себя глупо и непотребно.

Похоже, не так. Потому что в тот же день мою знакомую посетили двое полицейских, взявших с нее на месте штраф в lb80 за оскорбление. Но никакого оскорбления не было. Инспекторша и была огромной. И жирной была. А уж если она собиралась выписать штраф женщине, грузившей в машину холодильник, то и самым страшным словом тоже была.

Да и вообще, разве выбранить государственного служащего — незаконно? Такими темпами скоро шотландца с одним глазом и идиотией нельзя будет назвать «одноглазым шотландским идиотом».

Я работаю на ВВС, и если я говорю или делаю такое, с чем вы не согласны, вы имеете полное право написать мне все, что обо мне думаете. Знаете, если бы я всякий раз, когда меня обзывают самым страшным словом в мире, звонил в полицию, то уже давно получил бы от British Telecom настольные часы за беспорочную службу.

Меня тревожит, что у государства полностью развязаны руки. Оно принимает любые удобные ему законы и плющит всякого, кто осмеливается хотя бы просто возражать. Я недавно слыхал, что они там задумывают объявить противозаконным отрицание глобального потепления.

В семнадцать лет я прицеплялся на санках к машинам, и скорость была никак не 12 км, факт. Как-то раз мы с друзьями проехались так по М6 на 80 км/ч. И никто нисколько не убился.

И я на бешеной скорости крутил педали по Бертону-на-Тренте, где все квасят домашнее пиво и бродят бухие. И я точно знаю, что ни я, ни кто другой тогда не погиб.

В общем, здесь элементарно не хватит места перечислить все мои детские развлечения, которые теперь просто запрещены. Кража серной кислоты в школьной лаборатории для оживления перестрелки из водных пистолетов, езда на 112 км в час по отгороженным участкам шоссе, игра в каштаны, гребля в водоотводах электростанции, разведение костров в лесу, мелкие кражи… не только яблок в чужих садах. Как-то раз я спер одеяние монашки.

Еще я помню, как у нас появились крытые картингдромы. Как же весело было газовать по старому складу. Весело до того самого мгновения, когда парнишка из другой команды не перевернулся прямо перед нами. И тут же загорелся.

Полыхало будь здоров, и он страшно обгорел, как и тот невероятно смелый пацан, что бросился голыми руками сбивать пламя.

Можно ли было избежать этого происшествия? Безусловно. По периметру карта могла бы стоять защитная обвязка, сводящая опасность переворота к минимуму. В топливной системе могло бы торчать поменьше пустых пластиковых бутылок. А садящегося за руль можно было заставить облачиться в огнестойкий костюм поверх джинсов и футболки.

Или, если продолжить в том же духе, можно просто запретить картинг, и дело с концом.

Здесь-то и зарыта собака. Чем бы ты ни занялся, всегда, при любых предосторожностях, остается вероятность, что это твое последнее занятие. Случай, по самой его природе, невозможно предупредить.

Только этого никто не понимает. И поэтому нынче любое дело обставляется перилами, световозвращающими куртками, касками, ботами с железными носами, сигнальщиком, защитными наушниками и укрепляющими обвязками, зуммерами и звонками, предупреждениями, памятками и правилами, и выходит, ни в чем не осталось былой радости, как в те дни, когда из обломков детской коляски делали багги и проверяли, быстро ли она тебя понесет с вершины крутого холма.

В том, что все пошло наперекосяк и стало иначе, чем в дни, когда мы были свободны, многие склонны обвинять службу охраны здоровья и труда. Но ведь это все равно, что убивать посланца за дурную весть. Давайте не забывать, что всех этих инспекторов с планшетиками, аденоидами и ужасной обувью нанимают компании, стремясь оценить и устранить риски, чтобы с чистой совестью заявить в суде, если вдруг кто-то из сотрудников пострадает на работе и затребует компенсации, что все возможные меры предосторожности были приняты.

И значит, виноваты не компании. Они просто не хотят отчехлять всякий раз, как кто-нибудь ушибет палец о мостовую. И перцы из инспекции тоже ни при чем, они лишь делают, что их просят. Нет. Виновата система. Вся драная карусель. Культура, которая внушает, что любая травма — это повод подать в суд, а если не подашь ты, за тебя это сделает государство. И засудит компанию, если та не докажет, что прибегала к услугам специалиста в фосфоресцирующем плаще.