Без видимых повреждений

По словам Кит Груелл, безопасность огнестрельного оружия – одно из главных заблуждений по поводу роли оружия в домашнем насилии. «Оружие многократно увеличивает опасность для женщины, – рассказывает Груелл. – До того, как появляется оружие, женщина полагает, что так или иначе может повлиять на отношения, знает, что может убежать, запереть дверь спальни, или что-то в этом роде»[115]. Груелл отмечает, что, по мнению сторонников оружия, женщинам нужно вооружиться, а значит, начать вести себя так же, как их абьюзеры. Эта точка зрения снова переворачивает всё с ног на голову, обвиняя жертв в том, что они делают недостаточно для собственной защиты. «То, что женщины от природы не склонны стрелять в отца их детей – не недостаток их характера», – говорит Груелл. Она также замечает, что если бы когда-нибудь и направила на своего мужа-абьюзера пистолет, «он бы просто отобрал оружие, и посмеялся надо мной».

Благодаря моим поездкам на вызовы вместе с полицейскими, я поняла, что неважно, как часто старшие по чину рассказывают им о домашнем насилии, ведь на происходящее на улицах влияет культура конкретного отделения полиции и система ценностей конкретного полицейского. Субботним вечером в Монтане меня закрепили за полицейским, который работает в системе больше десяти лет[116]. После полуночи поступил вызов на «бытовуху». Наша служебная машина третьей подъехала к трейлеру. У пикапа стояла рыдающая женщина с распустившейся кичкой, а ее муж беседовал с несколькими полицейскими у дороги. Мужчина, с которым я приехала, назовем его Дэн, прошел мимо женщины прямо в трейлер. Двое детей в возрасте до пяти лет бродили туда-сюда. Еще один полицейский искал нож в поле за трейлером. Мужчина вызвал полицию, потому что женщина угрожала ему ножом. После звонка она выбежала и выбросила нож на поле. Оба участника конфликта находились в состоянии алкогольного опьянения.

К этому времени на место преступления прибыли восемь полицейских, и все они – белые мужчины. Женщина была одета в растянутую черную футболку и леггинсы. Она смотрела, как полицейские входят и выходят из ее трейлера, прочесывают поле и двор. Трое беседовали с ее мужем; к ней никто не обращался. «Он первый меня ударил», – сказала женщина, вытирая слезы. Я стояла у трейлера и делала записи.

Я посмотрела на женщину, показывая, что услышала ее, но мне не хотелось ничего говорить. Очевидно, она думала, что я – в полицейской команде. Женщина сказала, что схватила нож, чтобы защититься, потому что муж напал на нее после того, как они вернулись с вечеринки. В то же самое время девочка постарше, подросток, вышла из трейлера, взяла детей и завела их обратно. На женщине были травянисто-зеленые кроксы.

«Вы рассказали полиции?» – спросила я. Она кивнула. «Он бил вас раньше?» Опять кивок, лицо исказили рыдания. Я ждала, подойдут ли полицейские с вопросами, может быть, проведут оценку рисков, но никто не появился. И я сама задала женщине вопросы, которые помнила из анкеты оценки рисков. Ее душили? (Да). Дети от этого мужчины? (Нет). У него есть огнестрельное оружие? (Да). Он работает? (Да). Но затем подошел полицейский и сказал, что женщине следует пройти с ним. Я подошла к Дэну, который привез меня на место, и рассказала, что женщина утверждает, что этот мужчина избивал ее. Дэн кивнул. «К сожалению, в полицию позвонил он. Поэтому мы должны арестовать ее».

В этот момент из трейлера снова вышла девочка-подросток и начала кричать на полицейских. «Вы ее арестовываете? Ее?» Полицейский в поле нашел нож и высоко поднял его, показывая коллегам. «Вы его должны арестовывать!»

«Это он нас вызвал», – ответил Дэн. Двое маленьких детей снова вышли на улицу. Страсти накалялись. Теперь женщина сидит на заднем сидении патрульной машины, смотрит в окно расширенными от ужаса глазами.

«Хотя бы не арестовывайте ее при детях! – сказала девочка. – Я их куда-нибудь уведу».

«Но куда?» – спросил Дэн.

«В парк». Но на дворе почти час ночи.

«Ты хочешь отвести их в парк посреди ночи?» – поинтересовался Дэн.

Девочка кивнула, как будто это вполне разумная идея.

«Пойдем в дом». – сказал Дэн, подталкивая девочку ко входу в трейлер. Внутри маленького трейлера нас ждал отвратительный беспорядок. Грязная, совмещенная с гостиной кухня: весь гарнитур завален мисками, кастрюлями, бумажными тарелками с остатками еды. Жужжащие мухи. Сломанные москитные сетки. Запах сигарет, немытого тела, плесени, протухшей еды. Двухъярусная кровать с одним матрасом. На полу валяется шарик из использованного презерватива. Полдюжины полицейских еле втиснулись в тесную комнату, стоя плечо к плечу.

«Я не хочу, чтобы он здесь оставался, – сказала девочка, – если вы хотите арестовать ее, арестуйте и его тоже».

Дэн спросил, боится ли она оставаться наедине с тем мужчиной. Она закатила глаза – типичная реакция подростка.

«Он бил тебя?»

Девочка кивает. «Вешалкой».