Бездельник

Меня не удивило, что какой-то парень, напоминающий бандита, на чёрной иномарке, напоминающей гроб на четырёх колёсах, знает Андрея. Его все знают. Не знаю откуда, но, куда мы ни пойдём, где ни остановимся, один уж точно пожмёт ему руку и спросит, как у него дела. Того не скажешь про меня. Память на имена изрядно хромает, да и разговоры я плохо поддерживаю. Так сказать, молчаливый друг Андрея. Я привык быть декоративным столбом при встрече очередного знакомого, количество которых далеко переваливает за этот город. Поэтому я не был обескуражен тем, что этот парень, не замечая меня, разговаривает с Андреем, перебрасывая через мой декоративный облик, как перебрасывают через забор ворованное, слова, смешки и ужимки.

– За сколько взял? – с нескрываемым любопытством спросил он.

– Не дорого, – уклончиво ответил Андрей.

– Наверно, 150, не меньше?

– Приблизительно, – покачал головой.

На самом деле, Андрей купил машину за 40 тысяч.

– Скок пробег? – не унимался парень. Он легонько шатнул кистью, высунув блестящие часы из оков кофты, дабы все узрели статность его персоны.

– Датчик ёбнулся, но как утверждает прошлый владелец – около сорока шести тысяч.

– Наёбывает.

– Разумеется…Но машинка зверь! Идёт резво и, в тот же момент, плавно.

– Как-то она у тебя проседает, – окинув взглядом кузов сказал парень.

– А ты чего хотел? Три человека в машине, она же низкая.

– Много жрёт? – поднял на поверхность очередной вопрос, который был высунут из базового списка вопросов: «Вопросы, когда друг купил авто». Это негласный список, находящийся в распоряжении любого молодого водителя в нашем Маленьком городке. У меня нет машины, но за время общения с Андреем, слушая разговоры его друзей, я выучил эти вопросы, как отче наш, даже начал в них улавливать некую истину. Сейчас он спросит: «Сколько до сотки?» – потом: «Чё за движок?» – и т. д.

– Сколько до сотки? – спросил парень, пытаясь перекричать музыку.

Пока они обменивались словами, кажущимися мне столь же естественными и привычными, как поход в туалет, я разглядел капельки дождя, ещё не успевшие скатиться с чёрного капота. Недавно прошёл тёплый ливень, и ночная дорога была вымочена в жёлтых, от фонарей, лужах. В нос пробивалась влажная пряность листвы, приправленная летней духотой. Кромешная тишина засела в округе, нарушаемая лишь боем музыки и звуком двух одиноких заведённых машин на широкой, повидавшей много всего, дороге. Я представил себя на другой стороне улице, где нет лишнего шума, где каждый шорох расценивается, как бомбёжка, и, что там с какого-нибудь дерева срывается мокрый лист, ветер его подбрасывает, меняет траекторию полёта, и, когда лист приземляется, в моих ушах раздаётся хруст срубленного дерева, или так – звук шаркающих ног, бредущих по пыльной бетонной кладке.

– А вы куда? – услышал правым ухом вопрос, вернувший меня в реальность. На этот раз парень обращался к нам двоим.

– Мы? – не зная, что ответить, переспросил я. Он застал меня врасплох, придав декорации моего облика, тройку клапанов, с бурлящей в них кровью. Почему-то мне показалось, что этот вопрос был адресован мне, только мне, и никому иному из нескольких миллиардов, собравшихся в водах планеты. – Мы на день рождения к знакомой, – выпалил я.

Андрей сильно, но аккуратно, скрыв действие от жадных глаз собеседника, сжал мою ногу. Нам было велено левых не приглашать.

– Да? А к кому? Может я с вами поеду. Мне все равно скучно, а бухнуть – я всегда не против, – парень размашисто зевнул, закинув правую руку к затылку. После зевка, в секунду, преобразился в улыбке, ожидающей положительного ответа.

– Без обид, – принялся выпутываться Андрей из дебрей приличия, в кои затащила нас моя опрометчивость, – но туда приглашены только близкие. Именинница не любит большого скопления людей…

– Аааа – перебил парень. – Понимаю. Нет проблем. – Он покосился глазами. – Но ты хотя бы скажи кто она, может, и я близкий.

– Лера Никова, – наобум выдал Андрей. Я даже задумался, а есть ли такая фамилия Никова?

– Не, такую не знаю. Ну ладно, – полу расстроенным, полу раздосадованным голосом выдохнул парень. – А вам куда?

– В конце улицы налево, там, где-то во дворах, сами точно не знаем.

– Понял…Ну давай хоть стартанём, я недавно колодки поменял – заодно проверю тормоза, – сказал незнакомец, с резкой бодрость в голосе. Он цеплялся за возможность избежать жизненного бездействия, как человек, в период недельной голодовки, цепляется за жирный стейк.

Андрей кивнул и закрыл окно.

– А это кто? – спросил я его.

– Хер знает, но лицо знакомо.

На светофоре загорелся жёлтый свет.

– Ну что, мальчики, уделаем старый мерс! – оживлённо, чуть ли ни криком, пропел Андрей.

– Ой, ой, ой…всё, лысый ‘азошёлся, – на перебой его словам с дружелюбной укоризненностью проговорил Валя.