Нам обоим не хотелось двигаться с места, сигареты служили, своего рода, оправданием. На мягких щеках Вали выступил румянец. Это свойственный процесс для его кожи, к которому я успел привыкнуть за время нашего общения. Сколько я не ломал голову, почему и зачем, так и не нашлось ответа, объясняющего данную догму его организма. Может он часто стесняется чего-то, может, наоборот, думает о чём-то хорошем и, до боли, приятном. Кто знает. Я склонен думать, что этот видимый дефект вызван нежной душой и чистым сердцем. Ну да – слишком высоко взял. Но почему бы и нет?
– Валь, ты опять покраснел, – сказал я ему.
– Да я же гово’ил, что не знаю почему к’аснею, – с лёгкой досадой отозвался он и закурил свою, уже досадливую, красноту.
Вдруг, одно из живых окон резко распахнулось. Из окна показалась весёлая девчонка. Она вскинула руку и, чуть ли не переваливаясь на улицу, пьяным голосом, окончательно разбудив соседей, заорала:
– Сюда! Вот я! Парни! – Она махала кистью, прыгая на ровном месте. Другой рукой слабо придерживала телефон.
В тот же момент, Андрей, с прижатым к уху телефоном, вылез из машины, маша ей в ответ, приговаривая и в трубку, и в улицу:
– Да, да, вижу. Всё, идём.
Девчонку будто ущипнули, она заверещала, как резанная свинья, и скрылась в светлой квартире. С окна доносились возгласы и крики, говорившие, что пьянка в полном разгаре.
Андрей потушил фары, заглушил двигатель.
– Ну, чё встали? – резво повернулся к нам. – Пошли. – На его лице развернулась радостная улыбка. Подобная улыбка даёт о себе знать, лишь тогда, когда уверена, что хозяин в предвкушении чего-то увлекательного.
Мы скинули сигареты на влажную почву в клумбе и зашли в подъезд.
Дверь была открыта. Нас никто не встретил. Андрей скинул кроссовки и провёл быстрый экскурс по просторам апартаментов.
– Там туалет, – водил он пальцем, – рядом душевая, там кухня, туда гостиная, а остальное, в принципе, неинтересно.
Он вёл себя, как хозяин. Быстрая приспособляемость к окружающему – изюминка его естества.
Когда мы прошли в просторную кухню, я разглядел знакомые лица. На шею Андрея сразу же накинулась, та орущая девчонка, виновница гулянья.
– Привет.
– Привет.
– Приветик.
– Как дела?
– Здорово.
– О! Макс! – завидел меня толстоплечий парень, клюющий носом в стол. – Здорово! – торжественно крикнул он.
– Привет!
– Меня Вика зовут! – сверкнув зелёными изумрудными глазами, певучим голоском произнесла девушка, подошедшая ко мне. Она обмерила меня взглядом, словно прикинула, на глаз, возможные достоинства и недостатки.
– Макс, – со слабым стеснением произнёс я. В свою очередь, я также обвёл её глазами, разглядев прекрасную талию, мягкий лифчик, прорезающий тонкую кофточку.
Проигнорировав мой кулак (замена рукопожатия с дамами), Вика зажала меня в плотных объятиях. Я даже опешил. Но, опомнившись, она стой же резкостью отпрянула от меня, выразив краской на губах и щеках детскую неловкость, словно я обличил её в проказе. С Валей она обошлась холодным ударом кулачками.
– О! Валёк! И ты здесь! – всё тот же толсто.плечий. Не знаю, кто он, но видел его и не раз.
– Так! – хлопнув в ладоши, сказала Саша. – У меня сегодня день рождения! Все пьяные, а вы нет! Быстро! – она ткнула в сторону стола, на котором теснились бутылки различного спиртного.
– Тёма, наливай, – обратилась она к толстоплечему. Тот растопырил довольные красные глаза, вдумчиво уставил взгляд на бутылки, потом на стопки, посмотрел ещё раз на нас, выдвинул нижнюю губу, промычал, насупив брови, и непонимающе покачал головой.
– А Тёме походу уже хватит, – со смехом подвёл итог Андрей. – Конечно руку наливающего не меняют, но видимо не сегодня. – Он схватил бутылку водки и вмиг наполнил пять-семь стопок.
На кухню зашёл парень с родимым пятном под глазом.
– Кирилл, – протянул я ему руку.
– Макс, – ответил он на рукопожатие. Он схватил что-то напоминающие еду и ушёл в сторону гостиной. Оттуда во всю доносилась музыка.
– Ну что, Саш, – начал тост Андрей, – за тебя!
Мы чокнулись и осушили стопки. Толстоплечий осушил вместе с нами, стремглав схватив бутылку, для разлива по новой. Он и не думал останавливаться. Его манило алкогольное отравление.
– А ты? – обратилась Саша к Андрею, увидев, что тот не пьёт.
– Я за рулём. Кто их потом домой повезёт? – указал он на меня с Валей.
– И это правильно, – добавил я, – пусть хоть кто-то будет вменяемым.