Бездна

Руслан поминает поздний ужин в собственной холостяцкой квартире – как невежественно расправлялась девчонка с устрицами и предпочла вину розовое шампанское. Глупее не придумать.

У Рогова иное – рассказывал ей о своей жизни, даже о планах на будущее, и она всегда выслушивала внимательно, подперев тонким запястьем щеку, а потом целовала его, пьяного, и засыпалось крепко и безмятежно.

Сапегину остается лишь сожалеть, что никогда уже Арина не появится в их компании, привнося праздничный дух, превращая все вокруг в непринужденную легкость. Интересно, кто-нибудь из них скажет о главном? Вот так, в кругу близких друзей, признается ли о последнем разговоре с ней? Не побоится осуждения, может, даже проблем для себя? Или им нечего сказать? Она точно ни с кем не встречалась накануне? И не звонила даже?.. Притворяются! Лгут. Молчат.

У Рогова брякнул телефон. Сапегин ждал этого и потому не отводил взгляда, пока тот говорил, бледнея пористыми щеками…

– Да, слушаю. Не понял… Как это?! Нет ошибки? – потом тягучая пауза… – Спасибо тебе! Пока.

Друзья пристально смотрели на Александра.

– Ну, дела, ребята. Арина – она беременна была!

Сапегин отвернулся от стола, закурил, сберегая от ветерка пламя зажигалки. Сию минуту они сделают вид, что ничего не знали. Ха!..

3

– А вот еще случай был! – горячась, поднимая хрупкую приталенную рюмочку с ледяной водкой, орал майор Важенин, – Вова, секунду погоди, не перебивай! Сейчас выпьем, расскажу. Ну, девчонки, за вас!

Сапегин с удовольствием глядел, как бравый офицер бережно опрокидывает в горло обжигающую влагу, не обронив ни капли на расстегнутую рубаху, под воротом которой виднеется крепкая красная шея. Потребность в разговоре со знающим человеком Владимир ощутил сразу, как только пришла весть, что Арины не стало. Не чувствуя никакой угрозы для себя лично, Сапегин тем не менее понимал – скрытые связи погибшей с товарищами будут распутаны, если полиция потянет за верную нитку. Например, за пуповину нерожденного ребенка. Весьма подходящий вариант.

Кроме того, Арина просила о встрече его самого, уважаемого человека, который с ней в связи не состоял, хотя и общался. Звонок был как раз накануне ее последней прогулки по мосту. На свидание он не поехал и даже запамятовал предупредить. Особой причины встречаться с девушкой у него не было, просто – одна из общих знакомых просит о разговоре, только и всего. Ну, какие у нее могли быть вопросы лично к нему? Если нужна помощь, пусть, в первую очередь, помогают кавалеры.

О ее просьбе переговорить он написал тогда в товарищеском чате, да и забыл. Сейчас же, наблюдая из окна кабака гаснущий июньский вечер, Сапе- гин понимал – приди он, и не было бы того полета головой вниз, на камни. Написал бы хоть, встречу отменил – она бы теперь не лежала в тесной холодильной камере судебного морга.

Руслан абсолютно прав – разыгрывать драмы, тосковать и все такое прочее – совершенно не свойственно Арине. И что это значит? Только то, что кто-то встретился с ней тем вечером в центре города. Прогулялся вместе от сквера к реке, взошел на мост, болтая по-товарищески, и в наступивших сумерках приподнял рывком и швырнул вниз. Или очень крепко толкнул на уровне ключиц в тоненькую грудную клетку, так что перевалилась девчонка через невысокие перила и полетела, трепеща волосами, будто похоронным флагом. Да, остаются вопросы – зачем убивать и кому это нужно?!

Вот и пригласил Сапегин старого товарища, оперативника и просто опытного человека – дядю Колю, майора Важенина, чтобы в непринужденной обстановке поговорить с ним о деле. Для пущей неформальности позвал в ресторан девушек – свою помощницу с подружкой, ибо слабость майора к женщинам, тем более, молодым и высоким, Владимир хорошо выучил.

Ближе к вечеру идея стала казаться не такой блестящей. Дядя Коля, выпив изрядно, шутил без остановки, вспоминал случаи из боевой молодости, и посвящать его в детали свежего события Сапегину хотелось все меньше. Происшествие прошло в оперативной сводке, и они с Важениным его вкратце обсудили, причем о знакомстве Арины со всей честной компанией майор уже знал. Наверняка знает и о беременности погибшей. Кстати, Арина не говорила Сапегину, прося о встрече, ничего такого. Да и вообще, тревоги в ее сообщениях не чувствуется. Вот они, в телефоне. Перечитать снова, в сотый уже раз.

– Ты куда, братан? – майор схватил за руку Сапегина, поднявшегося из-за столика, – погоди, сейчас дорасскажу девчонкам, и курить пойдем. Ну, вот, а прапорщик, придурок, хватает эргэошку и прямо в кузов ее – бац!.. Только ошметки, блин, полетели!..

– Да я в туалет, Колян. Потом покурить выйду.

Владимир высвободился из цепкой хватки товарища и двинулся к выходу, лавируя между столами, от которых улыбались шлюхи и поднимала ладони в знак приветствия городская богемная шушера. Преданная, будто умная овчарка, помощница, сперва страдавшая от неразделенных чувств, позже смирившаяся с правилами Сапегина – на работе ни-ни, встала следом. На выходе нагнала, шепнула:

– Уходишь? Куда мне дядю Колю? Светке он, вроде, не очень…