Бездна Кавказа

На столе опять зазвонил телефон. Звонили из города; Джексон взглянул на табло автоматического определителя номера, вздохнул, поморщился и включил на автоответчике громкую связь.

— Алло, Дик? — послышался из динамика взволнованный мужской голос. — Дик, это Алехин. Помните меня?

Мистер Джексон снова поморщился, слегка покоробленный этим панибратским обращением. Какой он ему Дик, этому болтуну?

— Дик, умоляю, возьмите трубку! — взывал в тишине кабинета голос популярного телеведущего Валерия Алехина. — Послушайте, я не понимаю, что происходит. Мне казалось, мы с вами обо всем договорились, а теперь вокруг творится что-то странное. За мной по пятам день и ночь таскаются какие-то подозрительные типы, кто-то звонит мне по телефону и дышит в трубку…

Мистер Джексон протянул руку, не глядя, взял со стола одну из лежавших там газет и закрылся ею. Газета оказалась свежим номером «Аргументов и фактов». Помощник пресс-атташе смотрел на отпечатанные типографским способом строчки и набранные крупным шрифтом заголовки, но не мог ничего прочесть, словно перед ним была не газета, а кирпичная стена. «Я хороший парень, — мысленно повторял он, как заклинание. — Я хороший парень и действую на благо своей страны».

— Дик, если вы имеете к этому отношение, вам лучше бросить эти штучки, — продолжал тараторить Алехин. — Отзовите своих людей, это в ваших же интересах! Учтите, я отдал копию записи надежному человеку, и, если со мной что-нибудь случится, она немедленно выйдет в эфир. Немедленно, слышите?

Мистер Джексон скривился, не опуская газеты. Ему подумалось, что парламентариям всего мира давно пора собраться вместе и издать международный закон, под страхом сурового наказания запрещающий писателям и сценаристам вставлять в свои произведения этот замшелый трюк с компроматом, якобы помещенным в «надежное место» или переданным на хранение «надежному человеку». Сколько можно, в самом деле?! Этот Алехин — просто дурак. Мало ему того, что накачал неприятности на собственную голову, так он еще норовит втянуть в них кого-то из своих знакомых.

А что до немедленного выхода записи в эфир, тут мистер Джексон готов биться об заклад, что Алехин берет его на пушку. Времена, когда опьяневшие от внезапно обретенной свободы и вседозволенности российские средства массовой информации бесконтрольно вываливали на головы публике все, что удавалось нарыть пронырливым журналистам, давно миновали. Официально цензура в России отсутствовала, но с некоторых пор каждый главный редактор начал очень хорошо понимать, какую информацию стоит обнародовать, какую следует попридержать, а о какой и вовсе лучше всего забыть, будто ее и не было.

Интервью, которым Алехин вздумал шантажировать госдепартамент Соединенных Штатов, относилось именно к последней категории. Война между журналистами и спецслужбами в России закончилась решительной победой последних. Нынче стало модным говорить не о провалах, а об успехах непримиримых борцов с международным терроризмом. Освещать такие успехи — дело ответственное, не терпящее неточностей, а следовательно, требующее консультаций со специалистами по каждому мало-мальски важному вопросу. А если бы упомянутые «специалисты» были заинтересованы в обнародовании записи, они передали бы ее средствам массовой информации по официальным каналам, а не подбросили тайком этому трусливому шантажисту…

В голове у него промелькнул резонный вопрос: а зачем понадобилось действовать подобным образом, если это провокация спецслужб? — но Джексон решительно отмел его в сторону, как абсолютно неуместный. В конце концов, он, Ричард Джексон, не директор ЦРУ, а всего лишь помощник пресс-атташе, и решение подобных вопросов находится далеко за пределами его компетенции. По воле случая оказавшись втянутым в эту историю, он сделал все, что мог: передал информацию специалистам и умыл руки. Остальное его не касается; получит Алехин свои четыре миллиона или множественные переломы ребер и конечностей — это его, журналиста Алехина, личное дело.

— Перезвоните мне на мобильный, как только сможете, — сказал Алехин и повесил трубку.

В ответ ему из-за развернутой газеты медленно выдвинулась сжатая в кулак рука с отставленным средним пальцем: пользуясь тем, что его никто не видит, мистер Джексон коротко и исчерпывающе выразил свое отношение к журналисту Алехину и его проблемам.

Сунув мобильник в карман, Валерий Алехин повернул ключ зажигания. Мощный двигатель послушно и почти бесшумно ожил, наполнив комфортабельный салон едва ощутимой вибрацией. Было начало четвертого дня, но уже начинало смеркаться. На город опять опустился сырой оттепельный туман, с неба сыпался редкий мокрый снег, который таял, едва успев коснуться асфальта. У большинства автомобилей уже горели фары, и Алехин, который был аккуратным водителем и, как зеницу ока, берег новенькую машину, тоже включил свет. На дороге лучше быть заметным; твердых гарантий безопасности это, конечно, не дает, но существенно увеличивает твои шансы закончить поездку без неприятных происшествий.