Бездна (СИ)

Он устроил все, и я, пробравшись на корабль, покинула свои родные земли, только чтобы быть с ним одним. Наш союз был, конечно, отвергаем обществом. Мои родители, уважаемые всеми люди узнали, что их дочь повела себя как обычная шлюха, связалась с никчемным моряком, да еще и бросила свой дом. И они подкупили нужных людей, поэтому, когда мы прибыли в ближайший же порт, моего жениха схватили. Мне удалось сбежать, но в чужом незнакомом городе так легко потеряться. Последствием моего побега стало то, что я случайно попала в руки к местному рабовладельцу, который похитил меня и затем продал в рабство к одному знатному и влиятельному вельможе, который в тот же вечер отплыл в свои родные места, находившиеся совершенно в другой части света, там, где всегда светит лишь одно солнце.

Именно таких юных девочек, какой была я, отбирали для обучения определенному искусству и в дальнейшем, если это обучение было успешно, для продажи в гарем к султану. Мое обучение, получение соответствующих знаний и, разумеется, опыта (с поставленными для этого девушками, не мужчинами), длилось около пяти лет. За этот период я превратилась в красивую сформировавшуюся молодую девушку, которая умела все, что требовалось, чтобы ублажить любого мужчину и доставить ему столько удовольствия, сколько он мог бы пожелать. Абсолютно любые желания, которые могли прийти мужчине, я училась претворять в реальность своим руками, губами и конечно всем своим телом. Для меня это было не сложно, и в какой-то момент мне даже стало нравиться ожидавшее меня будущее. Ведь я могла стать не просто наложницей, я могла родить султану ребенка, и тогда мое положение было бы обеспечено до конца моей жизни. И это в то время, когда многие девушки, которые учились со мной и не справлялись на определенном этапе, были насильно отправлены либо в обычные продажные дома, где их ждали только тяжелый каждодневный труд и скорее ранняя смерть от какого-либо полученного заболевания. Или некоторые становились обычными рабынями, которые жили в домах и прислуживали своим хозяинам, и последние отнюдь не всегда были добрыми и достаточно великодушными, чаще всего такие рабыни были вынуждены терпеть насилие и побои, и порой даже голод.

С каждым днем, неделей, месяцем я все больше забывала свою прошлую жизнь, и даже о своем любимом я тоже вскоре позабыла. Так непохожа стала моя настоящая жизнь от всего, что окружало меня с младенчества, и так навязчиво она требовала смириться, перестать надеяться вернуться к прошлому. Надежда стала для меня не только непозволительной роскошью, она могла привести меня к гибели, ведь любая попытка побега каралась жестокими пытками, а затем смертью от пронзенного ножом горла.

Поэтому я старалась вникать во все, что заставляла нас делать наша старшая калфа — женщина, которая следила за порядком и распоряжалась самим процессом обучения, давала распоряжения младших служанкам и нам. Главное ее правило было видеть во всех девушках только своих соперниц, и я в совершенстве следовала этому правилу. Я была лучшей среди многих и этим выделялась, и мое отстраненное поведение делало меня еще более обособленной. Но теперь моей главной целью, моей мечтой стало попасть в число избранных девушек, и мое одиночество и отсутствие подруг меня мало беспокоили.

Тот вельможа, которому я тогда принадлежала, был приближенным султана, входил в его круг ближайших советников, и был несметно богат. У него имелось несколько дворцов, в одном из которых, самом маленьком, мы и жили.Да дворец был небольшим по сравнению с другими, как нам говорили. Но как же он был прекрасен для юной не утратившей своей мечтательности девушки. Его мрачные стены, с никогда не гаснувшими факелами в позолоченных креплениях, многочисленные двери с самыми разными комнатами, где на полу были расстелены красиво расшитые ковры. Многочисленные подушки, которые были накиданы на огромные кровати с балдахинами, и балконы, что выходили либо внутренний сад, либо на внешнюю сторону, где открывался вид на неприступный залив, столь далекие и почти не различимые горы, и живописные деревья огромных размеров и всех возможных пород.

Нам было разрешено гулять во внутреннем дворе, где как раз располагался сад с многочисленными дорожками и фонтанами. Один особо дальний такой фонтан стал моим излюбленным местом. Рядом с водой там росло одно особенное дерево, оно было родом из тех мест, где прошло мое столь невинное и на тот момент почти уже забытое детство. Это была акация, вечнозеленое дерево с прекрасными белыми цветками. Я могла лежать под тем деревом часами (мне удавалось выкраивать их, прячась от служанок и других девушек), смотреть на эти белоснежные пятна, которые так нелепо смотрелись под этим палящим ярким небом…