Бездушная

– О, Ал! – радостно откликнулся художник, энергично ответив на рукопожатие. – Давно не заходил, старик! – Его взгляд переместился на молчаливую Финиру, и на лице Ирбета вдруг промелькнуло странное выражение, а потом оно стало задумчивым. – Познакомишь? – чуть тише спросил он, внимательно рассматривая мою спутницу.

– Финира, моя гостья, – коротко представил я девушку. – Хотел показать ей твои картины, не возражаешь?

– Да пусть смотрит. – Ирбет пожал плечами и махнул рукой. – Они в другом зале, здесь работы одного моего знакомого.

Я повернулся к Нире.

– Погуляешь тут сама? Если что-то из картин понравится, можем взять, – предложил я: мне стало интересно, как отреагирует девушка на увиденное.

– Хорошо, Аллард. – Она кивнула, ничуть не напуганная перспективой одной гулять среди множества незнакомых людей.

Страха, что она что-то с ними сделает, я не испытывал. Бездушные лишь подчинялись приказам Собирателя, приходили к назначенной им же жертве и никогда не охотились сами по себе. Я верил, что Финира никому не сделает плохого. Проводив ее глазами, я повернулся к Ирбету и поймал его взгляд.

– Что с ней, Ал? – спросил он и увлек меня к стойке в глубине первого зала, где стояли на выбор различные бутылки и стаканы с бокалами. – Она… странная, – чуть замявшись, продолжил он и плеснул мне в чистую посуду нечто ярко-синего цвета – пахло оно приятно, и я взял угощение. – В ней как будто потухла жизнь, – протянул Ирбет задумчиво, и я снова поразился способности друга видеть суть. – А ведь раньше она умела и смеяться, и улыбаться, и радоваться… – пробормотал он совсем тихо, глядя вслед Финире – она ушла во второй зал, где было поменьше народу и висели работы самого художника.

– Она нездорова, Ир, – так же тихо ответил я. – И я хочу вернуть ей способность улыбаться и смеяться. Нарисуешь ее? – вдруг попросил, поддавшись порыву.

Ирбет прищурился.

– Такой, какая она сейчас, или такой, как я ее вижу? – уточнил он серьезно.

А я не удержался от усмешки.

– Ты художник, тебе решать, – невозмутимо ответил ему, глотнув жидкости – она оказалась с приятным фруктово-мятным вкусом. – Если, конечно, у тебя нет других срочных заказов, – спохватившись, добавил на всякий случай.

Мой собеседник рассмеялся.

– Ал, какие срочные заказы, ты о чем! Знаешь же, я работаю по вдохновению. – Он тоже приложился к своему бокалу. – А давай нарисую, – ответил Ирбет на мою просьбу, и я заметил в его глазах знакомый огонек азарта. – Интересную задачку ты мне подкинул. – Друг ухмыльнулся.

– Отлично, тогда приезжай завтра во дворец. Если вдруг меня не будет, я предупрежу, тебя проводят к Финире.

– Договорились. Давай я прямо сейчас наброски сделаю, а? – Ирбет явно загорелся идеей, и останавливать его я не стал.

– Хорошо. – Я отправился за Нирой.

Девушка стояла около одной из картин художника, рассматривая ее с бесстрастным лицом, но я заметил, как крепко она сжимает зеркало. На полотне была изображена светлая комната и в ней – семья. Молодая мать играла с малышом на полу, а ее муж наблюдал за ними, прислонившись к стене и скрестив руки на груди, его лицо озаряла нежная улыбка. От картины веяло уютом, счастьем, любовью, и не покидало ощущение, что люди вот-вот задвигаются, малыш радостно рассмеется и мать будет вторить ему своим мягким голосом.

– Нира, пойдем в мастерскую? – предложил я негромко, аккуратно взяв девушку под локоть. – Ненадолго, Ирбет сделает твои наброски. Он хочет нарисовать тебя, ты не против?

– Нарисовать? – Она оглянулась на меня и моргнула, возвращаясь из своих мыслей, ее взгляд стал осмысленным. – Пойдем, – кивнула Финира, но прежде, чем мы отошли, еще раз обернулась на картину.