Бездушная

– Вообще, мы не общаемся потом с теми людьми, у кого забирали лишние чувства, – говорил я в перерывах между жеванием кусочков вкусной рыбы в сливочном соусе с пряными травами. – Но тут так получилось, что он сам пришел поблагодарить и принес в подарок одну из своих картин. Ну, и мы начали общаться. – Я отпил глоток легкого белого вина.

– А что ты у него забрал? – спросила Финира, и я чуть не подавился от неожиданности – если честно, был уверен, что весь ужин она просидит молча.

Ей стало интересно? Это очень хорошо!

– Любовь, – ответил я и пояснил: – Ирбет был безответно влюблен в одну девушку, сильно влюблен, а она предпочла другого и вышла за него замуж. Меня и отправили к нему, потому что из-за избытка этой самой любви он забросил творчество и совсем потерял вдохновение, думать не мог ни о ком, кроме этой девушки. Я ему помог. – Доев последний кусочек, отодвинул пустую тарелку, сыто отдуваясь.

Кормили во дворце отменно, это я всегда отмечал.

– Понятно. – Нира кивнула – на ее тарелке еще оставалась еда.

Мне же пришла в голову очередная идея – похоже, посещение старого друга благотворно сказалось на моих фантазии и чутье.

– Я сейчас. – Я встал и вышел из столовой в соседнюю гостиную, не желая при Бездушной разговаривать с экономкой.

Когда пришла Чали, я тихо попросил:

– Принеси в комнату Финиры чистые листы и цветные карандаши. Кажется, она любит рисовать, – пояснил на вопросительный взгляд экономки.

После ужина я отвел гостью в ее покои и, перед тем как закрыть дверь, поднес ладонь к губам, поцеловав тонкие пальцы.

– Отдыхай, Нира, – улыбнулся напоследок и отступил, не сводя взгляда с Бездушной.

– До свидания. – Она взялась за дверь, помолчала, не торопясь закрывать, и добавила: – Спасибо.

И пока я озадаченно моргал, пытаясь осознать, за что меня благодарила Финира, девушка уже скрылась в своей комнате. А я понял, что не хочу сейчас идти к себе, несмотря на насыщенный день и некоторую усталость. Во мне проснулось хулиганское настроение, и я с широкой ухмылкой направился к выходу во внутренний дворик – окна покоев Финиры тоже выходили туда. Мне было ужасно интересно, что же будет делать Бездушная и воспользуется ли моей ненавязчивой подсказкой, правильно ли я угадал ее настроение после посещения мастерской Ирбета. На дворец уже опустилась бархатная ночь, только несколько разноцветных фонариков разгоняли сумрак во дворике, и очень легко было, прячась в тенях, подкрасться и заглянуть в окно комнаты Финиры.

Она сидела за столом, зеркало лежало перед ней. Тонкие пальцы перебирали чистые листы, лицо по-прежнему хранило отстраненное выражение. Но мне показалось – всего лишь на мгновение, – что в прозрачно-зеленых глазах мелькнул отблеск задумчивости… А потом ее рука потянулась к карандашам, и я невольно затаил дыхание, ощущая, как изнутри поднимается тихий восторг. Сработало! Я знал, что сработает! С чувством удовлетворения я так же бесшумно, как пришел, покинул дворик и отправился к себе. Надеюсь, завтра мне снова удастся провести время с Финирой – можно опять прогуляться к собору после встречи с Ирбетом или поехать в сад орхидей в Феире. В общем, придумать для Ниры что-нибудь интересное.

– Ой, Тан, ты такая красавица! – Силанна окинула девушку восторженным взглядом и всплеснула руками.

Танния посмотрела на себя в зеркало: полупрозрачная, струящаяся темно-синяя органза спадала красивыми складками от самой шеи, оставляя руки и спину открытыми, откровенный наряд держался только на застежке узкого воротника, расшитого нитками и бисером. Волосы Бездушной, свободно лежавшие на плечах, украшала лишь тонкая цепочка с сапфиром насыщенного цвета чернил. Сзади ткань открывала спину аж до самых ямочек на пояснице, и нижнего белья под это платье не предполагалось, как поняла Танния. Однако вместо него Силанна предложила странную конструкцию из серебряных цепочек: одна обхватывала талию, спереди к ней крепились еще несколько веером и соединялись в одну, которая шла между ног и заканчивалась сзади. Все вместе держалось вполне свободно на теле, но несколько крупных бусин на средней цепочке прилегали довольно плотно и при малейшем движении скользили по нежной плоти, рождая дрожь по телу. Таннии стоило всего лишь несколько раз пройтись, демонстрируя Силанне наряд, как ее дыхание уже стало частым, а собравшиеся в твердые горошины соски провокационно проступили через тонкую ткань, почти ничего не скрывавшую. Еще одна длинная цепочка спускалась вдоль позвоночника от застежки на платье, щекоча кожу и вызывая россыпь мурашек, добавляя ощущений.

– Ну все, иди, – с легким вздохом кивнула Силанна. – Корхилл ждет тебя. – Она улыбнулась. – Хорошего вечера, Тан.