Бежит к рассвету река

Лида помнила эту сказку наизусть, включая имена пажей, поваров, подмастерьев, как и прочие самые незначительные детали повествования. Голос чтеца давно стал родным, обладателя которого она вообразила при первом же прослушивании, слегка доработав выдуманный образ впоследствии. И сейчас, незаметно засыпая, Лида потихоньку превращалась в ту самую Оналею. Только в мягко сменившем реальность сновидении, она сама ждёт приезда принца, но он всё никак не появляется. Зато к ним с мачехой в лачугу наведываются крестьяне, коробейники, аптекари, трактирщики, сборщики податей, разбойники, копейщики и прочий разношёрстный народ, желая узнать, на какую дату назначена свадьба Оналеи с Эоггеем. От этих визитов девушке становится не по себе, она закрывает лицо руками и горько плачет. А когда открывает глаза, то видит возле себя барона Грюфара, тёмного мага Фараха, рыцаря Галакса и крупную фигуру короля Ларнара, которые о чём-то между собой беседуют. Оналея хочет незаметно уйти, однако высокие гости обращают на неё внимание и начинают наперебой уверять девушку в том, что принц с раннего утра направился к ней, но, по всей видимости, заплутал в Совином лесу. И вместо того, чтобы лить слёзы, ей следует набраться терпения и ждать наследника престола, который обязательно скоро появится. Вдруг стены дома дрожат от колокольного звона, сквозь который Оналея ясно слышит приближающийся стук копыт. Она выбегает из дома, видит в траве вспыхнувший огонёк и вновь становится лежащей на кровати Лидой, машинально протягивающей руку к лежащему на стуле телефону.

– Алло, – просипела она сонным голосом.

– Извини, если разбудил, но я обязан был поставить тебя в известность, – раздался в трубке голос Евгения. – Обстоятельства непреодолимой силы вынудили меня бросить всё и бежать без оглядки. Не спрашивай, как такое случилось и не осуждай, если сможешь, а постарайся войти в моё положение, – он говорил быстро, не давая ей опомниться и осмыслить услышанное. – Если в двух словах, то дело в том, что меня подставили бывшие партнёры по бизнесу, в результате чего я задолжал большие деньги тем людям, которых лучше обходить стороной. Поэтому, как ты заметила, звоню с другого номера. Хотя подобная предосторожность ничего не гарантирует. Видит Бог, я делал всё возможное и невозможное для разруливания…

– Где ты!? – вскрикнув, перебила его Лида, начиная понимать серьёзность ситуации.

– Далеко, уже очень далеко. Оставаться было равнозначно самоубийству. Прости, что не заехал попрощаться. Честно говоря, побоялся задерживаться. И впутывать тебя не хотел. Как и брать с собой. Ведь я теперь не просто нищий, а ещё и токсичный. Рядом со мной находиться опасно, понимаешь? Если найдут – обоим плохо будет.

Его голос в трубке умолк, уступив место шуму проезжающей машины. Лида не знала, как реагировать и прервала тяжёлую паузу растерянным вопросом лишь тогда, когда подумала, что связь прервалась.

– Как теперь быть?

– Можешь жить в общежитии ещё максимум три дня. Поэтому постарайся подыскать за это время другое место. Будешь уходить, оставь ключи на столике. И запомни, если вдруг кто-нибудь спросит о нас с тобой, то говори, что случайно пересеклись по пьяному делу, ничего толком не помнишь, что как появился, так и исчез. И, конечно, ни в коем случае не упоминай об этом разговоре.

– Понятно, – закипая от злости, ответила она. – Подцепил по пьяне шлюху, покатал на машине, переспал и испарился. А теперь хорошую отмазку выдумал, правдоподобную. Придраться сложно! Только зря надеешься, что я её буду озвучивать, даже если кто и правда спросит!

Лида в сердцах сбросила звонок, скорее автоматически, нежели сознательно, не дав Евгению сказать слова в ответ. Мгновение спустя она уже жалела о своём эмоциональном поступке, надеясь, что он перезвонит. Однако телефон молчал, и девушку постепенно охватило гнетущее чувство одиночества вместе с пониманием того, что голос Жени она, вероятно, больше никогда не услышит.

«Как я могу злиться на человека, который сделал для меня что-то хорошее, выручил, можно сказать, пусть ненадолго, – подумала Лида, вновь положив голову на подушку и всматриваясь в игру уличного света на потолке тёмной комнаты. – Ему сейчас намного хуже, чем мне. Если, конечно, он правду сказал. А он, безусловно, сказал чистую правду, – девушка попыталась представить, что сейчас чувствует подбадривавший её всю дорогу Евгений, вынужденный теперь скрываться, и заплакала от пронзившей сердце жалости. – И ведь до последнего нёс оптимистическую пургу, болван безмозглый! Но самое страшное, что он, прожив половину своей жизни, продолжал в неё верить! Наверняка считал себя обречённым на успех и потому лез на рожон, что не могло ничем хорошим закончиться. Неужели и после случившегося он продолжит заблуждаться, гоняясь за миражами, рискуя жизнью? Хочется думать, что Женя всё-таки извлечёт урок из всего произошедшего. А если этого не случится, то пусть пеняет на себя! В следующий раз удрать, роняя тапки, просто-напросто не успеет!».