Бежит к рассвету река

Подобные мысли терзали её без перерыва, поэтому уснуть после Жениного звонка представлялось невозможным. Лида встала, взяла со столика радиоприёмник и сразу плюхнулась обратно в кровать, успев почувствовать на голых ногах лёгкое дуновение сквозняка. Включив древний аппарат, она без всякой цели стала крутить ручку настройки, перескакивая с одной музыкальной станции на другую. Когда стрелка приблизилась к краю шкалы, динамик взревел пронзительным гулом помех, из которых, будто из бушующего океана, вынырнул женский голос диктора. Ведущая передачи говорила на незнакомом языке с повествовательной интонацией, изредка прерываясь на музыкальную заставку в каком-то восточном стиле. Некоторое время Лида заворожёно слушала диковинную речь, гипнотическое воздействие которой заключалось в отсутствии смысловой нагрузки. Она представила себя, пытающуюся донести до кого-то свои мысли и подумала, что её усилия подчас имеют тот же результат, несмотря на единый с собеседником язык общения. «Понимание зависит не от знакомых или незнакомых слов, а от желания услышать в них лишь ту правду и соответствующую ей картину мира, которая худо-бедно примиряет человека с действительностью и даёт надежду на лучшее. Если при помощи доводов ломать эту устоявшуюся картину из лучших побуждений, у слушателя включается защитная программа, делающая твои слова бессмысленными для его восприятия. А тебя самого врагом или опасным сумасшедшим, которого впору спасать. Такой я была для Евгения, да и для большинства остальных. Как, впрочем, они для меня. К чему словесные потоки, к чему доводы, красочные описания, личные примеры, если всё определяется ниспосланным свыше пониманием и смирением? Голос диктора радио мне приятен, потому что не испорчен каким-нибудь глупым морализаторским смыслом. Лучше представлять, как женщина говорит о сюрпризах погоды, встрече старых друзей, строительстве нового храма неведомой религии или секретах национальной кухни. Отвлечённые темы меньше волнуют и воспринимаются гораздо легче. Но как только затрагивается сформированный образ себя, куда входит внешность, набор взглядов, привычный стиль жизни, моментально активируется защитная программа, не позволяющая принять другую точку зрения. Этот образ себя я всегда защищала отчаянно, как что-то самое сокровенное. Была готова драться за него, рвать зубами каждого подвергающего сомнению его идеальные черты, а теперь, оглядываясь назад, стала замечать, насколько он непостоянен. То ли благодаря этому открывшемуся непостоянству придуманного образа, то ли потому, что я успела прочувствовать вкус жизни без свода заскорузлых правил, мне стало легче дышать и моё самолюбие стало сложнее уязвить. Ничто теперь не в силах по-настоящему огорчить или напугать такую стервозную девку, какой я стала. Как, правда, и осчастливить по-настоящему. Врать себе не буду, современного принца Эоггея я бы дожидалась, сколько потребуется, если бы знала о его существовании, – Лида криво улыбнулась. – Только, похоже, беда с ним приключилась в Совином лесу, или король Ларнар увёз его на турнир в соседнее Королевство Красных Башен, где пятнадцатилетняя принцесса Перея, младшая и лучшая из дочерей королевы Флои, опоила его напитком из весенних плодов вечно юного древа Сладострастия. А может волшебный пергамент Фараха помутил принцу рассудок и он вновь поскакал пировать к барону Грюфару вместе с рыцарем Галаксом и дюжиной служанок. От молодого богатого без пяти минут властелина Королевства Семи Озёр не мудрено ожидать самых неординарных поступков. Что до простолюдинов, типа убежавшего от ножей разбойников Эжена, то они буквально заражают окружающих своими бедами, которые только множатся вопреки благородным устремлениям. К тому же отсутствие голубых кровей заставляет их искать самоутверждения, на чём они ломают зубы и становятся презренными псами, вроде Максима, – подытожила она и тяжело вздохнула».