Бежит к рассвету река

Даже теперь незваный гость пытался выгородить своего друга, что явно говорило в его пользу. Лида не стала оспаривать утверждение Владимира, не желая впустую тратить силы на бессмысленные разъяснения и препирательства с нулевым результатом. Вместо этого она поймала себя на том, что где-то в глубине чувствует некий подъём, с тех пор как узнала о бегстве Евгения. А неожиданный визит загнанного в угол, преданного и раздавленного Владимира только усилил это ощущение. Вспомнилась Надежда Николаевна, говорившая ей о подобном эффекте при созерцании несчастий других людей, особенно когда сам находишься в незавидном положении. Никаких угрызений совести по этому поводу Лида не испытывала, напротив, ей нравилась такая реальность, где всё вокруг рушилось, а она худо-бедно продолжала оставаться на плаву. Основное правило здесь заключалось в том, чтобы поменьше обращать внимания на более расторопных, успешных и удачливых, но этого почти никогда не удавалось сделать, если в поле зрения появлялись такие люди. Теперь она, наконец, поняла причину своего плохо скрываемого раздражения, когда натыкалась в интернете на ролики о райской жизни популярных звёзд. «Будь моя воля, я окружила бы себя хорошими, добрыми, но несчастными людьми, – фантазировала Лида. – Помогала бы им, как могла, утешала бы словом и чувствовала бы себя при этом не самым никчемным и пропащим человеком. Читала я про принца Гаутаму, которого родители окружили во дворце здоровыми, молодыми, сытыми людьми, лишь бы их сын представления не имел о горе, старости и смерти. Большей глупости сложно придумать! От дряхления и несчастий прятаться так же бессмысленно, как идти против самой природы. Нет! Надо было окружить принца самыми больными и несчастными бедняками, на фоне которых он до конца своих дней чувствовал бы себя полубогом на своём троне! А слуги, нищие и больные лучше остальных знают, что счастья на всех не хватает, и были бы ему по гроб жизни благодарны за сносную жизнь при дворе».

Зазвонил лежащий на столике телефон Лиды.

– Это он, точно он! – воскликнул Владимир, почему-то шёпотом.

– Угомонись, клоун несчастный! Нечего мне скрывать от тебя, – ответила она и демонстративно включила громкую связь.

Заработавший на полную мощность динамик издал неразборчивые обрывки слов, безжалостно изуродованные прерывающейся связью. Тем не менее, по интонации и тембру голоса Лида поняла, что говорит Женя. В ту же секунду Владимир поднёс указательный палец к губам, требуя от девушки соблюдать тишину. Лида не обратила на его жест никакого внимания и стояла в оцепенении, застигнутая врасплох неожиданным развитием событий. Некоторое время из трубки доносились щелчки и ритмичное потрескивание, напоминающие звук старой виниловой пластинки. В какой-то момент напряжённое молчание стало невыносимым, руки Владимира и Лиды синхронно потянулись к телефону и в этот миг голос Жени с трогательной теплотой произнёс:

– Не бросай трубку, солнце, прошу.

– Зачем ты звонишь!? Уехал, так уехал! – вырвался пронизанный болью крик Лиды.

– Ну, ну, солнышко, прекрати дуться на меня. Ночью я был на измене, нервничал, неверно формулировал свои мысли. Прости, пожалуйста. Я звоню сказать, что очень люблю тебя и не хочу потерять. Слышишь меня, Лидочка?

– Слышу, – ответила девушка, чувствуя, как наворачиваются слёзы.

– Вот и прекрасно. Теперь слушай ещё внимательнее. Скоро я за тобой приеду и заберу с собой в уютное гнёздышко. Первое время нуждаться не будем. Потом что-нибудь придумаю. Положись на меня, свою девушку я всегда смогу обеспечить, – он говорил отрывисто и чётко, как командующий перед строем. – Постарайся ещё сутки из общежития никуда не отлучаться. Собери всё самое необходимое и будь на низком старте. Ориентировочно послезавтра я буду в городе. Надеюсь, всё пройдёт гладко, и мы исчезнем незаметно. И ещё, очень важная деталь моего плана, которую я рискну сообщить тебе по телефону…

– Замолчи! Замолчи! Нас слушают! Уезжай подальше без меня! – прервав его, закричала Лида и сбросила звонок.

Не ожидавший такого развития событий Владимир, схватил телефон и, выпучив глаза, некоторое время ошалело таращился в его экран, словно прочитал на нём точную дату своей смерти.

– Ты что натворила, дура полоумная!? Похоже, не понимаешь! Так я тебе объясню! – он покраснел и задыхался от переполнявшей его злобы. – С этой секунды, тварь, ты все долги своего кобеля на себя повесила! Поняла?

– Пошёл вон, урод! – бросила ему девушка, глотая слёзы. – Быстро!

Кинувшись к нему, как бешеная кошка, она вцепилась одной рукой в воротник куртки, а другой в сальные волосы и с силой потащила его к двери. Застигнутый врасплох, он вскрикнул от боли, согнулся дугой и послушно сделал несколько шагов к выходу. Когда Лида отцепила руку от куртки, чтобы достать до дверной ручки, Владимир резко выпрямился, высвободил голову и отбежал от двери вглубь комнаты.

Мразь, сучка драная! – прошипел он, сплёвывая на пол жёлтую пенистую слюну. – Прибью, тварь! Закопаю! Удавлю! – заходился он, переходя на крик и сжимая сухонькие кулачки.