Безликая королева

– Его сделали ведри. Может, даже по заказу короля. По мнению правителей, шаахова сила становится полезной, если оказывается в их руках. Весьма лицемерно, но кого это волнует?

Хаара вспомнила странную фразу шархадарт о знаке силы. Тогда она не зацепилась за это, но сейчас слова обретали смысл. Знал ли Иландар, что медальон – артефакт? А другие члены семьи?

– Я могу использовать его?

– Да, но не как представитель этого клана. Кулон может придать тебе физических сил, если те иссякнут. Что-то вроде второго дыхания. Держи это в уме, но не расходуй попусту.

– А как… это сработает? Я должна буду что-то сделать?

– Потянуться к нему… духом, не телом. Как только научишься манипулировать потоками энергии, поймешь. Здесь указано имя… – Леоссар наклонился, чтобы рассмотреть мелкие символы на грани. – Юстцхэр – «Силу дарующий».

Девушка забрала у него медальон и посмотрела сама. Она не придавала значения этой вещи. Крутила ее в руках иногда, но и предположить не могла, что безделушка окажется полезной. Предки действительно украли ее? Или забрали как трофей во время боя? Правды не узнать. Хаара сунула медальон под рубашку.

* * *

Астрид размазывала по тарелке кукурузную кашу. Не очень-то хотелось есть с тех пор, как все пошло наперекосяк. Сначала вскрытые трупы вдоль восточной границы, затем вырезанная деревня и дозорные, глупость Эддута, и все в одно время. Скверное время. Девушке казалось, что даже воздух переменился. Он всегда был отвратным, но сейчас миазмы смерти стекались со всех сторон. Предчувствие нашептывало: это только начало. Люди не уставали твердить о прилетающих эриях. Дурной знак. Война? Эпидемия? Голод? Что-то грядет… Оно уже пришло, и Астрид не знала, как этому противостоять.

С раннего детства ей твердили, что маги – зло, от них нужно избавляться проверенными методами. Человек никогда не поможет магу, если только не продал Шааху душу. Всем хотелось в Аридон. Астрид верила, что меч и «красная кара» решают все проблемы. Впервые увидев Эсхаль, она испытала невообразимый трепет. Эддут Красный казался полубогом, Астрид не сомневалась, что при нем Ревердасу никогда не будет ничего угрожать. Теперь же она видела осунувшегося, уже немолодого мужчину, кое-как жующего картошку. Его перевязанная культя жалко свисала. О чем он думал? Она хотела залезть в его голову и страшилась этого одновременно. Каково это: потерять все по неосторожности?

Гриз по прозвищу Северянин уселся напротив и протянул девушке письмо. Астрид сразу заметила королевскую печать и поспешила изучить содержимое. В душе она знала, что прочтет, и готовила себя к этому. Город наполнялся Светоносцами, прибывающими по просьбе Эддута, но несмотря на количество, Астрид больше не казалось, что они – внушительная сила.

Прочитав письмо, она тут же смяла его.

– Король требует, чтобы мы вернулись в столицу.

– Срань кабачная… Он в курсе про Эддута?

– Да. И про Лакуду тоже. У нас проблемы…

– Может, пусть Эддут и отвечает за случившееся? Все равно ему нечего терять.

Астрид хлебнула эля.

– Поедем все. Ответят те, кого спросят. Это наш долг.

Глава 43 Жертва

Яр отчитался Наоми, как только была выполнена ее просьба, и королева заплатила ему, как обещала.

– Будьте поблизости, – сказала она. – Думаю, вы можете понадобиться мне еще раз.

Назад пути не было. Хорошенько обдумав все, что ей предстоит сделать, Наоми спустилась к Перицию и сообщила, что она готова. Лекарь уже ждал.

– Давайте начнем с простого, – предложил он. – Вы должны растолочь орех вместе с травами. Я приготовил сосуд.

Наоми прошла за небольшой темный стол и сделала все, как велел Периций. Она старалась работать быстро, чтобы скрыть дрожь в руках, и всячески пыталась подавить растущий страх. «В этом государстве все убийцы. Мой муж тоже убийца, хладнокровный и несправедливый. Почему и я раз не могу пролить чью-то кровь ради нашего общего блага?»

Как только Наоми закончила, Периций взял со стола все необходимое: деревянную досточку и аккуратный остро заточенный нож средних размеров. Он дал Наоми книгу, велев держать аккуратно. Страницы дышали на ладан, а мелкие буквы проступали едва различимыми загогулинами.

– Запомните эти строчки, они понадобятся во время ритуала.

– Язык мне непонятен.

– Вам и не нужно понимать.

Наоми прищурилась, молча пытаясь разобрать буквы. Мужчина взял чашу со смесью, и они покинули крохотную каморку. На Ревердас опустилась ночь, и Наоми не особо переживала за то, что их кто-то заметит. Окольными путями они добрались до лестницы, ведущей к подземелью, где, как правило, никто не дежурил. Предосторожность была не нужна, потому что в камерах никого не содержали. Лонгрен предпочитал казнить, а не бросать гнить за решетку, и Наоми рассматривала это как жест милосердия. «Он просто не хочет, чтобы люди мучились», – убеждала она себя, хотя сама не могла представить, что бы выбрала, окажись у пропасти, в которую можно провалиться и над которой можно бесконечно висеть.