Безликая королева

Наоми не сразу разжала пальцы. Ей хотелось выбить из суки всю спесь, изуродовать ее личико, выжечь глаза. Пусть Лонгрен наслаждается преставлением, пусть увидит, чего добился. Мисора не давала сдачи, но только из страха перед королем. У рабыни были клыки. «Я не такая. Я лучше них… почему должна опускаться и доставлять удовольствия ничтожествам?» Королева оттолкнула от себя шлюху мужа. Мисора выпрямилась, одарила ее острым взглядом, в котором читался вызов, и кивнула королю. Повинуясь его приказу, она покинула зал, однако королева, которую по-прежнему трясло от гнева, не спешила выполнять прихоти мужа.

– Зато вам мое отсутствие на пользу не пошло, – сказала она. – Вы осквернили этот стол и опозорили мою честь, дорогой муж. Я не желаю завтракать здесь.

– Ты будешь завтракать здесь или не будешь завтракать вовсе.

– Значит, я выберу второе. И мое решение не изменится, пока эта женщина не покинет замок!

В порыве злости Наоми выскочила в коридор, едва не сбив прислугу. Она забыла о всякой осторожности и лишь спустя время, когда пытающее чувство ее отпустило, Наоми забоялась ответного гнева мужа. Решив обождать несколько дней, она вновь заперлась у себя в комнате, но Лонгрен пришел к ней этим же вечером. Он был не совсем трезв, и первое, что подумала Наоми: «Сейчас он проучит меня за дерзость». Однако Лонгрен закрыл дверь, обошел ее кровать и уставился в окно. Королева привстала, поправив ночную рубашку, и приветственно кивнула.

– Ты стала смелее, Наоми. В чем дело?

– Прошу простить мне бестактную грубость, но разве я не имела права на гнев? Вы сами говорили, что я ваша королева. Если моей чести наносится оскорбление, то и вашей тоже. И разве разумно было сажать эту женщину за наш стол… эту женщину без рода и племени? Разве это не величайшее унижение в глазах других?

Лонгрен едва заметно усмехнулся.

– Да, в твоих словах есть смысл. Но эта женщина не шлюха, она моя наложница, и пока она нравится мне, я от нее не избавлюсь. Я король и могу себе это позволить. Думаешь, кто-то настолько бесстрашен, чтобы осудить?

Оскорбленная Наоми поднялась с кровати.

– А я нравлюсь вам, дорогой муж? Разве я не моложе и не красивее ее? Разве мое тело менее желанно?

Лонгрен повернулся к Наоми лицом, и девушка, решившись воспользоваться положением, скинула с себя ночную рубашку.

– Разве я не достойна вашей любви? Я ведь ничуть не хуже. Уверена, она не делает ничего такого, чего не могу я. Позвольте мне доказать, что я по-настоящему предана вам, что только от меня вы можете получить ту любовь, которой так недостает.

Наоми приблизилась, и Лонгрен позволил ей коснуться себя. Она дотянулась до его липких губ и, несмотря на то, что от мужчины разило перегаром, страстно поцеловала его.

Глава 44 Дровосек и медокоз

Гелата продолжала шататься по лесу, надеясь выйти к дороге, полю или деревушке. Дни, похожие друг на друга, превратились в один, неразборчивый и мучительный. Надежда оставалась, пока девушка шла вдоль реки, но вскоре та начала сужаться и мельчать, а в итоге уперлась в непроходимые дебри. Гелата пыталась обойти их, но вскоре потеряла последние ориентиры. Река окончательно исчезла из поля зрения, колючие кусты, все как один стремились зацепиться и выпить ее загустевшую кровь. Хуже всего были насекомые. Комары нападали роем. Ноги и руки усыпали покрасневшие зудящие волдыри. Гелате хотелось плакать, назойливые мошки кусали даже за щеки и лоб. Нервы сдавали. Девушку терзали голод и жажда, сопровождаемые тошнотой, галлюцинациями, редкими приступами кашля. Ноги то и дело спотыкались о валуны. Один раз девушка угодила в муравейник и долго прыгала, пытаясь согнать с себя разозлившихся насекомых, в результате чего наскочила на выпирающий кривой корень и едва не вывихнула лодыжку. В тот момент Гелата начала жалеть, что до сих пор не умерла. Вовремя заметив неглубокий арык, преградивший дальнейший путь, она остановилась и, совершив некоторое усилие, подняла сонные глаза. Шаг – и падения нельзя было бы миновать. «Еще одного удара я не перенесу», – подумала Гелата и нахмурилась, разглядев посреди чащи крохотную деревянную хижину. Спустя минуту она усмехнулась и осторожно спустилась.

– Ну да… очередное видение. Дом посреди леса.

Девушка уже ни в чем не была уверена. За последние несколько суток ей привиделось всякое: и жуткие существа, и темный лес, и люди, которые исчезали, стоило к ним подойти. Не веря собственным глазам, Гелата приблизилась к хижине, обогнула ее с краю и поднялась к дверям. Убежденная в том, что истощение играет с ней злую шутку, она рванула ручку и вдруг услышала за спиной голос.

– Эй!

Вздрогнув, Гелата обернулась и увидела перед собой высокого мужчину средних лет. Усы его горделиво завивались кверху, а на краю носа чернела неуместная выпуклая родинка. Светлые глаза смотрели с недоверием и злобой, а в руках сверкал заточенный топор.

– Ты кто такая?

– Я? Ох… – в недоумении и ужасе Гелата отпрянула от распахнувшейся двери. – Вы настоящий?

– Ты что, ненормальная?