Безликая королева

— Ирвин! — позвал он, несколько раз стукнув в дверь, но заметив, что она открыта, толкнул её и замер. Пристально вглядываясь в полумрак дома, мужчина задержался там некоторое время, затем сделал осторожный шаг вперёд. — Ирвин! Что за проклятая вонь? Иди сюда немедленно! — он прошёл вперёд и аккуратно заглянул в ближайшую комнату. Глаза обвели пустое пространство, не уткнувшись ни во что подозрительное, однако в воздухе повисло напряжение.

«Он что-то заподозрил», — поняла Хаара, вслушиваясь в скрип от медленной тяжёлой поступи. Она практически не дышала, боясь быть обнаруженной в полусогнутом состоянии прячась за шкафом. Вряд ли Гверн был так же наивен, как его сын. Он чувствовал, что здесь что-то не ладно. Заглянув в соседнюю комнату, мужчина вдруг ускорил шаг и, настигнув злополучной двери, резко распахнул её. Хаара воспользовалась мимолётным отвлечением, чтобы аккуратно выйти из укрытия и напасть сзади, однако негодование Гверна длилось лишь секунды. Его быстро сменила ярость. Мужчина заревел, выхватил меч, и развернулся как раз тогда, когда Хаара сделала рывок. Она понимала, что мужчина её услышит, и всё-таки надеялась на некоторое преимущество. Гверн сразу же парировал летящий в него удар, но минуты опомниться у него не было. Хаара осыпала его градом новых. Несмотря на старание, долго удерживать позицию атакующего ей не удалось. Левая рука, короткий меч — не самые выгодные условия. После очередного парирования, девушка отскочила назад, чтобы остриё разозлившегося соперника не отсекло её кисть. На мгновение бой прекратился. Гверн, тяжело дыша, выпучил на девушку налитые ненавистью глаза. Хаара сделал вдох, концентрируясь на цели, и не предаваясь порыву эмоций. Сладковатый запах гниения усилился в разы, и захотелось сбежать от этой муки, выплакаться на свежем холодном ветру.

— Жалкая тварь, — процедил мужчина сквозь зубы, — как ты посмела поднять на меня руку?

Хаара с презрением усмехнулась, но быстро вернула серьёзное выражение лица и стала наблюдать за противником.

— Думаешь, способна со мной сражаться?! — он бросился вперёд, стремясь нанести рубящий удар, но Хаара вовремя юркнула в сторону, и лезвие не задело её. Она выхватила кинжал из-за пазухи и метнула в противника. Гверн успел отбить его, но девушка воспользовалась этими секундами, чтобы напасть. Лязг. Скрип. Звон. Мечи соприкасались снова и снова. Некоторые предметы скудного интерьера валились на пол, иные разбивались от ударов неосторожно секущих лезвий. Хаара чувствовала, что ей не хватает сил. Левая рука уже сдавала позиции и через несколько ударов девушка выронила оружие. Меч глухо ударился о деревянный пол. Хаара согнулась и бросилась вперёд, нырнув под клинком противника и толкнув его в бок. Она ухватила его левую руку, сунув в подмышку своё плечо, и пока тот успел опомниться, вытащила из-за пазухи второй нож, и пару раз вонзила его под рёбра жертве.

Брызнула кровь. Мужчина пошатнулся. Хаара тем временем отстранилась и подхватила упавший меч. Гверн зажал свободной рукой раны, тихо простонал, согнулся и чрез несколько секунд вновь попытался напасть. Хаара парировала его удары, и с каждым новым взмахом мужчина начинал слабнуть. Кровь струилась через его пальцы на пол. Гверн скалился и рычал, кидаясь на Хаару, пока та металась от стены к стене в попытке защититься. Этот бой её изводил, но расслабиться было нельзя. Блокируя очередной удар, Хаара устремила лезвие вперёд. Скрежет стали покоробил слух, но в следующее мгновение острие рассекло противнику подмышку и часть груди. Девушка отступила, чтобы не попасть под удар, но меч всё равно коснулся её плеча, оставив на нём неглубокий порез. Гверн взмахнул клинком и тут же опустил его. От этого жеста раны стали лишь шире. Мужчина сморщился от боли и замер. Хаара, воспользовавшись этим мгновением, рубанула мечом по ногам. Гверн рухнул на колени, вонзив оружие в пол. Девушка заметила, как на его искажённом от гнева лице проскользнул страх, однако тут же растворился в гримасе муки. Вьющиеся волосы торчали во все стороны, так же, как и при первой их встрече. С тех пор в мужчине ничего не поменялось. Он вызывал то же отвращение, и даже в момент поражения пытался казаться непоколебимым и правым.

Хаара, вслушиваясь в его тяжёлое дыхание, почувствовала мимолётное облегчение. Ридесар был прав. Каждый, хоть раз взявший в руки оружие, был навечно проклят. Руки уже не тряслись от того, что приходилось пускать чью-то кровь, напротив, убивать стало почти естественно. В первый раз страшно, во второй неприятно, в третий привычно.

Убивать человека, которому долгое время желал смерти даже отрадно. Хаара ликовала, смотря сверху на скорчившегося, но ещё не упавшего мужчину.

— Как думаешь, Гверн, попадёшь ли ты в Аридон? Прожил ли ты эту жизнь достойно?

— Каждый, достойно убитый в бою воин, попадает в Аридон, — прохрипел мужчина почти беззлобно.