Безмолвие девушек

Я смотрела в рассветное небо и пыталась сообразить, как мне теперь выпутаться. Я оказалась в ловушке. Теперь оставалось только лежать рядом с Гектором и ждать, пока повозка не остановится. Если она остановится… Завидев Ахилла, караульные запросто могли пропустить их, не останавливая. Повозки, что выезжали из лагеря, никто и не обыскивал.

Но вот повозка замерла. Ахилл шагал рядом, и я чувствовала его присутствие каждую секунду времени. Теперь же ощущение обострилось до предела. Так прошло несколько минут, затем я услышала, как Ахилл разговаривает с часовыми. Позвякивали в упряжи колокольчики. Приам вздыхал и покашливал – полагаю, от напряжения. Мне тоже хотелось откашляться. Я представила во рту вкус лимонов, набрала слюны и сглотнула, чтобы унять зуд в гортани. Слышно было, как Ахилл смеется вместе с воинами.

В любую секунду повозка вновь могла тронуться с места. Времени не оставалось. Я выбралась из-под покрывала, угрем перебралась через борт повозки и сползла на землю. И сразу зашагала прочь. Холод сковал мускулы, мною овладели страх и отчаяние, липкий пот покрывал тело, кожа еще хранила запах Гектора… Я ощущала на себе цепкий взгляд Ахилла, но мне не хватило смелости, чтобы обернуться и посмотреть, действительно ли он глядит на меня. Хотелось бежать, но я знала, что это лишь привлечет внимание, поэтому плотнее завернулась в накидку и пошла быстрым, но ровным шагом. Я не замечала, куда иду, и постоянно спотыкалась о подол туники. И готова была в любой момент услышать свое имя.

Лагерь уже просыпался. Воины, что пили накануне, зевали и требовали еды. Женщины таскали хворост для костров. Ветер растрепал мои волосы и одежду. Я направилась к группе женщин и попыталась смешаться с ними, даже подхватила пустое ведро, чуть склонившись набок, как если б оно было полное. В конце концов собралась с духом и оглянулась. И поняла, что весь этот спектакль лишен смысла. Повозка Приама уже выкатилась за ворота. Ахилл постоял немного, вскинув руку в прощальном жесте, затем развернулся и зашагал к своему жилищу.

Только теперь я могла вздохнуть с облегчением. Выждала еще несколько минут и последовала за Ахиллом, стараясь занять разум повседневными заботами. Ему захочется принять горячую ванну. Поэтому я сказала женщинам нагреть воду и направилась к хижине. Ахилл сидел за столом, глядя перед собой, но когда я вошла, поднял голову. Мне показалось, он выглядел удивленным.

– Принести что-нибудь поесть? – спросила я.

Ахилл молча кивнул, и я принялась раскладывать на тарелке хлеб, оливы и рассыпчатый козий сыр, какой делали в Лирнессе. Его запах неизменно возвращал меня в детство. Мама любила есть его с абрикосами, что росли на дереве за нашим домом. Я отломила небольшой ломтик и положила в рот. Резкий солоноватый вкус сразу оживил воспоминания о ней. На глазах выступили слезы, но я не могла позволить себе заплакать. Поставила тарелку перед Ахиллом и отступила.

Похоже, Ахилл был голоден. Он отламывал куски хлеба и смачивал в масле, брал ломтики сыра кончиком кинжала и отправлял в рот. Я наполнила его кубок разбавленным вином и поставила рядом с тарелкой.

Затем он спросил, словно бы невзначай:

– Так почему ты вернулась?

Значит, он знал все это время… У меня пересохло во рту, но потом я подумала: «Нет. Он думал, я ушла в женские хижины, и теперь недоумевает, почему я вернулась без приглашения». Я посмотрела ему в глаза и тотчас поняла, что всё не так. Он действительно знал. На мгновение я совсем растерялась, но затем подумала: «Если ты знал, что я в повозке, то почему не остановил меня?»

– Не знаю, – произнесла я медленно.

Ахилл пододвинул ко мне тарелку с хлебом и сыром. Я решила, что он наелся, и приготовилась убрать ее, но запоздало поняла, что Ахилл предлагал мне поесть. Он не снизошел до учтивых приглашений: просто показал на меня, а затем на стул. Поэтому я села напротив него, и мы ели и пили вместе.

Я ответила «не знаю», потому что мне в голову не пришло ничего другого. Все те размышления о падении Трои и о последствиях для меня – все это верно. Но я знала об этом еще до того, как влезла в повозку. Что-то другое заставило меня повернуть назад – что-то, чего я сама пока не сознавала. Возможно, это была убежденность, что теперь мое место здесь – что я должна начать здесь новую жизнь.

Мы ели в молчании, но я чувствовала, что атмосфера переменилась. Я попыталась сбежать, но потом – неважно, по какой причине, – вернулась. Ахилл знал, что я в повозке, и – опять же, неважно, по какой причине, – был готов отпустить меня. И за столом сидели уже не просто хозяин и его рабыня. У меня появился выбор. Или нет? Не знаю… Возможно, я лишь принимала желаемое за действительное – и сомневаюсь, что подобные мысли посещали Ахилла.

Внезапно он отодвинул тарелку и поднялся.

– Нужно переговорить с Агамемноном.

– Он еще не проснулся.

Похоже, его это развеселило.

– И то верно.

Он снова сел за стол, и мы допили вино.

45

Эти одиннадцать дней мира после девяти лет кровопролитной войны…