Безмолвие Пустоши

Утром Алекс быстро оделся, поел, поцеловал Линду и поспешил во двор, намереваясь перехватить чету Аракава до того, как они отправятся на митинг, и любыми правдами и неправдами отговорить их от этой затеи. Предчувствие было настолько нехорошим и сильным, что невозможно было игнорировать его.

Несмотря на ранний час, на площадке перед домом соседей во всю резвилась юная Юкичо, прыгая по разложенному на дорожке из дома пластиковому коврику. В местах, куда ступала нога девочки, коврик подсвечивался яркими цветами. Присмотревшись, Алекс понял, что все наоборот – ребенок наступал на светящиеся участки. Не зря весь мир смотрел на японские технологии с таким восхищением и непониманием – даже детские игрушки у них выходили каким-то фантастическими.

– Привет, Юкичо! – позвал Алекс девочку и помахал рукой.

– Здравствуйте, Алексайос! – ответила девочка на чистом вавилоне – новообразованном языке межпланетного общения. Линду всегда забавляло, как юная Аракава пыталась отучиться от добавления к именам японских суффиксов вежливости при разговоре на другом языке.

– Скажи, а твои родители дома? – почему-то начальник охраны чувствовал, что уже знает ответ.

– Нет, они ушли очень рано, – ответила Юкичо и улыбнулась. Все это время она не переставала прыгать, а ее хвостики забавно подпрыгивали вместе с ней.

– Понятно, – Алекс улыбнулся в ответ и направился к дороге – скоро должен был прибыть его автобус. – Не скучай!

Девочка утвердительно хмыкнула в ответ и продолжила свое занятие.

Юкичо была еще одной загадкой Пустоши-14. Слухи о ней ходили повсюду, многие люди искали встречи с ней, чему успешно препятствовали ее родители. Интерес был неслучаен – она была единственным человеком, сохранившим свой облик после получения вакцины. Панацины излечили девочку от астмы, но не изменили ее, что не находило никаких разумных объяснений. Специалисты сходились на том, что все дело в переходном возрасте ребенка, активном взрослении организма, но серьезных исследований никто не проводил, хотя казалось логичным изучить этот феномен. Поговаривали, что Седзо приложил немало усилий, чтобы оградить дочь от участи лабораторной мыши, но и это были лишь слухи.

Никто не говорил этого вслух, но в глубине души каждый считал, что в девочке хранится секрет борьбы с мутациями. Из-за этого Линда сильно переживала за Юкичо – как бы кто не выкрал девочку и не сделал ей больно.

Водитель автобуса – хотя на самом деле это был не автобус, а небронированный военный транспортер – был сильно взволнован. Поздоровавшись с Алексом, он вскользь упомянул, что сегодня будет очень длинный денек.

– В каком смысле? – не понял Аманатидис.

– Сегодня на митинг собираются даже из дальних районов, – пояснил водитель. – А еще яйцеголовые сегодня что-то запускают. Все на нервах.

– Запускают? – Алекс подумал, что ослышался. – Запускают что? Что тут запустишь-то?

– Да я-то не знаю, – последовал ответ. – Двое из ученых – с высоким допуском, между прочим – вчера шушукались. Прям как ошпаренные. Услышал я краем уха «отпустим» или «запустим». Но «запустим» как-то понятнее, кажется.

К штабу было не проехать – здесь собралось такое количество мутантов, что просто глазам не верилось. Автобус пришлось оставить между домами, так как вся площадь перед зданием была буквально забита привитыми, создающими гомон, сравнимый с шумом океана в сильный шторм. Медленно, но верно охранники во главе с Алексом пробирались к баррикадам. Мутанты довольно спокойно давали им дорогу, словно не принимали охрану штаба за людей, которые имели хоть какое-то отношение к происходящему. Ребята даже перекинулись парой приветственных слов со своими знакомыми, которых заметили в толпе.

– Ты замечал, что они совершенно не пахнут? – это было первое, что услышал на баррикадах Алекс от одного из своих подчиненных, который тоже был сержантом. Все звали его Жаном, хотя у него было другое имя. – Сегодня ночью я уткнулся жене в шею – хотел учуять аромат ее кожи. Всегда он меня с ума сводил. И знаешь, что? Ничего! Его не было. Вообще ничего. Будто воду нюхал.

Жан был очень расстроен. Он никак не мог смириться с тем, во что превращалась его любимая. Однажды он даже напился и пытался застрелиться. Тогда его отстранили от работы на неделю, а потом в срочном порядке вернули из-за усиливающихся беспорядков – привитые впервые начали жечь костры. Это был довольно необычный шаг, ведь на Пустоши-14 круглый год стояла теплая погода. В ту пору выяснилось, что мутанты не потеют, прекрасно видят и дышат в дыму, а также быстро исцеляются после ожогов.

Закончив с осмотром баррикады и построением подчиненных, Алекс отправился в штаб, чтобы отыскать Колесникова. Сказанные водителем слова о планах что-то «выпустить» никак не шли у него из головы.