Безмолвный Крик

– Разве это подарки, милая? Подарки ради необходимости не делают, а тебе они как раз в нужду. Вынь моего ловца из кармана и носи, не снимая. Он кошмары путает, а добрые сны сквозь сердце проходят. И Вику на шею надень пёрышко, когда его увидишь. Не забудь. Глядишь, и он домой поскорей вернётся.

* * *

С тех пор шло время. Минуло три недели, Вика перевезли из Нью-Джерси в Бангор. Затем отправили домой. Всё это время убийца зловеще молчал, словно затаился. Полиция круглосуточно патрулировала городские улицы, и, быть может, он действительно решил переждать, когда страсти улягутся.

Я спала так плохо, что ни щеколда на окне, ни даже успокоительное, которое воровала у матери, не помогали. Вскоре воровать стало сложнее, пропажу из флакона она заметила бы, и я пыталась справиться с паническими атаками и бессонницей по-другому.

Хотя Крик затих и не появлялся, одно я прокручивала в мыслях так и этак, повторяла всякий раз, как становилось страшно: что, если не он напал на Вика? Его ли я видела в лесу?

Потом, когда Вика доставили домой, пришло время навестить его в больнице.

Центральная больница Скарборо была чистой, светлой, строгой. Здесь не пахло лекарствами, не было несчастных больных на каталках, которых в спешке везли по коридору. Там были опрятные серьёзные врачи в форменных белых халатах и сменной обуви, с папками или планшетами под мышками. Они работали, переговаривались друг с другом, бегло осматривали пациентов и общались с ними. Никому до меня не было дела.

Мисс Бишоп осталась на проходной и протянула мне пропускной ламинированный бейдж на широкой ленте. Я надела его на шею и поправила халат, накинутый поверх собственной одежды. Скорее всего, Вика обкололи обезболивающими, и на меня особого внимания он не обратит, но я, сжимая в руке бумажный пакет с подарками от всех ребят и букет цветов в другой руке, наивно надеялась, что он будет мне рад. Дафна купила девять изящных белых калл, и теперь я прижимала их к себе и шла следом за медсестрой, которой поручили отвести меня в палату к Виктору Крейну.

Возле двери она повернулась на пятках и предупредила:

– Постарайтесь уложиться в десять минут или меньше. Ему показан покой, хотя порадую вас – мистер Крейн очень быстро идёт на поправку. Прямо даже удивительно быстро.

Она толкнула дверь, осторожно придержав её за ручку, и наконец я увидела в одиночной палате Вика.

Он выглядел очень неважно и дремал, откинувшись на высокую подушку. В носу был катетер, который подсоединили к системе трубок на груди и запястьях. Вик был одет в голубую больничную рубашку и накрыт по пояс тёмно-коричневым пледом. Волосы его убрали в неопрятную косу. Он заплетался, верно, не сам. Я застыла на пороге, замялась, сжала цветы во вспотевшей руке.

– Десять минут, – напомнила медсестра и тихонько прикрыла дверь, оставив нас с Виком наедине.

Услышав, что кто-то вошёл, он медленно и неохотно приоткрыл глаза и встрепенулся, едва увидел меня. Вик попытался привстать на локтях.

– Тихо-тихо, – испугалась я и быстрым шагом пересекла палату. Бросила чёртовы цветы на покрывало и опустила сетку с фруктами на пол. – Куда ты собрался? Лежи, тебе нельзя.

Он просиял. Снова откинулся назад, на подушку, и с улыбкой посмотрел на меня. Он был перевязан и подключён к системе. Но заулыбался ещё сильнее, когда я взяла его за руку и крепко сжала пальцы. Тогда он тихонько, хрипло заговорил. В голос будто насыпали песка.

– Я думал, никогда больше тебя н-не увижу. – Последовал тихий вздох. Вик перевёл дыхание, помолчал. Тогда я поняла, что ему было тяжело говорить. – Боялся, не придёшь.

– Дурак, что ли, – шепнула я. – Я поехала бы за тобой куда хочешь, но меня не пустили в госпиталь.

Он поднял на меня взгляд. Сколько надежды я увидела в его глазах! Смахнув длинную чёлку с глаз на виски, я торопливо продолжила и опустила руки в пакет:

– Знаешь, все ребята за тебя так переживали. Мы спросили у врачей, что можно купить, чтобы ты поправлялся. Собрали передачку. И Дафна, кстати… Дафна… она сама выбирала цветы. Представляешь? Мы…

Он так крепко схватился рукой за моё предплечье и так резко рванул на себя, что я почти упала на больничную койку. Мне едва удалось опереться ладонями о подушку с обеих сторон от его головы, нависнув над Виком. Волосы смешались с его прядями – чёрное с каштановым, и, оказавшись напротив Вика, я замерла, забегала взглядом по его лицу.

– Что ты делаешь?

– На передачку свою любуюсь, – спокойно ответил он, поднимая перебинтованную руку, и отвёл от моего лица чёлку. – Десять минут?

– Да.