Безмолвный Крик

Он порвал Пайку рубашку, раскроил нательную белую майку и сделал глубокий надрез над пупком, подцепив кожу ножом так, что та лопнула, как кровавый пузырь. Затем раздвинул края раны указательным и средним пальцами, внимательно посмотрев в потное, искажённое агонией лицо своей жертвы.

У Мозеса Пайка глаза вылезли из орбит.

Он умирал, потому что у него было перерезано горло, но продолжал мучиться от боли в последние секунды угасающей жизни. Убийца тянул края его плоти в разные стороны. Под эластичной чёрной водолазкой ублюдка, вершившего его судьбу, мышцы окаменели и вздулись. Он был весь как стальной и почти не казался человеком. Мозесу чудилось, он был Сатана – или кто-то гораздо хуже. Не библейское. Древнее и жестокое, ему непонятное. В глазницах маски сверкало безумие. И он непрерывно говорил:

– Я читал про это. Хорошая книжка, на самом деле. Всем бы дамочкам её почитать. Мол, женщины с неодолимой тягой к маньякам слишком ласковы и трепетны, и у них нет шансов на нормальные отношения. А этот субъект, он же почти идеальный мужчина. Он думает только о ней. И изменять ей не будет у себя в камере заключения.

Он разорвал светлую кожу, одрябшую за почти пятьдесят лет жизни, залив свои руки кровью, и, когда сделал это, Мозес обмяк в своих путах. Тогда убийца взял нож и хорошенько поработал им, пока брызги не окропили его плечи, грудь, щёки и лоб маски.

Он вывалил кишки мистера Пайка на плитку, вынул желудок. Мозес уронил голову на грудь и в последние секунды своей жизни с ужасом посмотрел на свои внутренние органы. Он был так шокирован их видом, что даже очнулся от болевого забытья.

– Он хочет только её, – продолжил убийца. – Он ни на кого больше не смотрит. Он тоже одержим. Потому всю свою нежность она компенсирует его агрессией. Укрощает внутреннего зверя.

Затем он смолк на секунду и вытер лоб тыльной стороной запястья, сжимая в этой же руке нож.

– Ну вот, Мозес. Вот так примерно потрошат кроликов. Подумайте над этим. Говорят, мозг живёт ещё минуту после смерти. Так что у вас есть целая минута понять, почему вы мне попались.

Глава четвёртая Танец со смертью

– Эй, Лесли!

Мы с ребятами обедали снаружи за деревянным длинным столом и жевали то, что взяли в столовой. Прошло уже два дня, а я не рассказала о случившемся дома ни Дафне, ни Тони. Неизвестно, насколько это безопасно для них и для меня. Дома всё только поутихло, да и в больницу меня, к счастью, не повезли.

Я подняла взгляд от своего рисового пудинга: от дверей в столовую к нам торопилась блондинка со спортивной сумкой на плече. Я её знала. Дрю Браун, мы учимся в одном классе социологии.

– Что ей нужно? – поинтересовалась Дафна, лениво ковыряя вилкой фруктовый салат.

– Понятия не имею, – отозвалась я.

– А я уж тем более, – весело откликнулся Тони. – Но послушать очень интересно.

Дрю села рядом с ним и положила сумку на скамейку. Вид у неё был измученный.

– Ну и денёк, – закатила она глаза. – Все на ушах стоят. И у нас отменили биологию.

– С чего бы это? – Дафна подняла вилку с кусочком груши на уровень глаз и внимательно рассмотрела её.

– Мистер Пайк заболел, – сказала Дрю.

– Везёт, – протянул Энтони. – Нас никто отпускать не собирается. Вот бы старуха Броуди тоже заболела, да?

– Да. – Я мстительно кивнула.

Я ненавидела алгебру у миссис Броуди. Она была как древнее ископаемое – притом очень злое – в роговых очках с толстыми линзами, с седыми волосами, убранными в высокий пучок, в вязаном жилете и блузке под горло, и неважно, жара стояла или холод. Из-под её клетчатой юбки, точно костыли, торчали худые старушечьи ноги с варикозом. Но характер у неё – спаси и сохрани. Настоящая грымза, ещё и зоркая, как орлица. Списать у неё было нереально.

– Я хотела остаться на вечернюю тренировку по чирлидингу, – небрежно продолжила Дрю, точно её никто не перебивал, – но Карл Мейхем раздавал листовки. Погоди-ка.

Она вжикнула молнией сумки, достала два ярких пригласительных и вручила мне и Дафне. Энтони с улыбкой развёл руками:

– Разумеется, меня здесь нет. – Выглядел он издевательски великолепно.

Я взглянула на лист и вскинула брови.

«Прощальная вечеринка»

– Вечеринка в семь. Пойдёте? – спросила Дрю.

– Издеваешься? – Я вскинула брови. – Вашу подружку до смерти искромсали ножом. Кроме того, мать вздёрнет меня на дереве, если узнает, что я пошла.

«По телеку не сказали, что я повесил сучку Кейси на её собственных кишках?»

Я похолодела и легонько качнула головой. Не время думать о словах этого ублюдка. Не вспоминай о нём!

– Я могу пригласить тебя домой с ночёвкой. – И Дафна показала пальцами кавычки.

– У-у-у, хотите обмануть миссис Клайд? – оживился Энтони. – Что для этого требуется? Я в деле.

– Никто не в деле! – резко сказала я. – Дрю, прости, но у меня вряд ли получится. Моя мать – нервная истеричная персона. Если она узнает, что я сбежала на вечеринку, мой хладный труп найдут закопанным в саду безо всяких там маньяков.

– Я тебе не говорила? Отец сыскал себе невесту через сваху из Бангора, – с улыбкой бросила Дрю.

– Сочувствую.