Безмолвный (СИ)

Фильм закончился. Эмбер в восторге. Я провожаю ее домой, а она говорит о нем всю дорогу. Холодает, вот-вот снова ливанёт. Поднимаю воротник, совсем как ты. Господи, Шерлок. Я не могу так. Мне слишком тебя не хватает. Что, если пустоту после твоего ухода никто так и не сможет заполнить? Тогда мне конец, никак не вырваться.

Она ждет, что я поцелую ее у дверей. Так я и делаю. Поцелуи – это нормально. Целоваться – славно. Наклоняюсь и целую ее. Это приятно. На губах у нее помада. На твоих бы ее не было.

Не могу.

- Извини, - говорю я.

Я внезапно отшатнулся. Я не хотел, это произошло само собой. Не могу ее целовать. Не могу, и все тут. Она славная, она милая. Она хорошая. Но она – не ты, а я, кажется, влюблен в тебя.

Я поторопился. Четыре месяца на то, чтобы оплакать, смириться с гибелью того, в кого безнадежно влюбился. Это слишком малый срок. Я утратил бдительность и выстроил себе новый мир, вокруг тебя, но так и не осознал этого. Так и не смог понять. А признаваться теперь больше некому. Все-таки ты был прав: я идиот.

- Извини.

Начинается дождь. На этом все.

========== Глава 15: Оторвать пластырь ==========

- Джон, я бы не рекомендовала вам это делать.

Ну, конечно, она не рекомендует. Психотерапевты верят в психотерапию. Считают, что надо пройти полный курс, как с антибиотиками. Никаких увиливаний, никаких пропусков сеансов, никаких сокращений. Никакого перерыва или уж тем более полного прекращения. Никаких звонков с отменой всех встреч на ближайшее будущее. Нет уж. Будьте добры приходить раз в неделю, пока не научитесь подбирать правильные слова и говорить о своих чувствах так же легко, как о погоде, а потом продолжайте визиты, чтобы закрепить успех. Не могу больше. С меня хватит.

- Я понимаю, как вам трудно, но сейчас совершенно не подходящее время, чтобы делать перерыв.

- Понимаю, - я не собираюсь делать перерыв в сеансах. Я хочу вообще их прекратить. Не желаю больше сидеть в той комнате. – Элла, простите, но мне это необходимо. Ничего личного, - говорю я ей.

Это все равно как расстаться с девушкой. Дело не в тебе, дело во мне. Ну, на самом деле, так оно и есть. Дело не в ней. Я знаю, что должен сделать. Для этого она не нужна.

- Разумеется, выбирать вам, - отвечает Элла, но я знаю, что говорит она скрепя сердце. Она бы предпочла, чтобы у меня не было иного выбора, кроме как делать то, что укажет она. – Но, Джон, мы едва успели начать. Вы все еще с трудом вписываетесь в повседневную жизнь. Я беспокоюсь о вас.

- Со мной все в порядке, - и всегда было. И в Афганистане, и когда я вернулся домой, со мной все было в порядке, несмотря на хромоту и пулевое ранение. Со мной все было в порядке. В порядке значит – выжить. Быть в порядке – это быть все еще способным дышать: вдох и выдох. Быть в порядке – значит уйти от тротуара, залитого чужой, не твоей, кровью. Мне нет нужды платить кому-то, чтобы обо мне беспокоились. Я в порядке. А даже если и нет, то буду в порядке. Я знаю, что делать дальше. Знаю прекрасно. И Элла точно не сможет ничего подсказать, только не теперь. Она не знает, как далеко я зашел, и я не хочу, чтобы знала. Это стыдно. – Со мной все будет в порядке.

- Джон, прошу вас, пересмотрите свое решение, - ее голос в трубке серьезен. Я могу представить себе ее лицо сейчас: большие карие глаза смотрят на меня, но ничего не видят. – Мы можем назначить новый сеанс, через месяц. Это будет длинный перерыв, чтобы прийти в себя.

Нет. Через месяц она мне будет уже не нужна. Неважно, скажу я ей о своем открытии сам, или это за меня сделает она, все равно не поможет. Я знаю, что мне надо сделать. Я знаю верный ответ. Раньше он был мне неясен, ведь все кругом было двусмысленно, а я этого не замечал. Мне казалось, что там я чувствую себя как дома, но дома больше нет, и теперь мне ясно, что делать дальше.

- Мне так не кажется, - отвечаю я. – Не сейчас. Я в норме, Элла. Спасибо, - я специально говорю тем тоном, который ясно дает понять, что разговор окончен. Я все сказал. Она должна меня отпустить.

- Хорошо, - она соглашается неохотно, но заставить меня ходить на сеансы она не может. Не может заставить меня говорить, если я не хочу. Мне нечего больше сказать. – Что ж, желаю вам всего наилучшего, Джон. От всей души.

- Да, спасибо, Элла. И вам также всего наилучшего, - стандартное проявление вежливости. Как будто мы просто знакомые, а не психотерапевт и пациент, как будто у нас есть общие друзья, или мы пересекались на вечеринках. Всего наилучшего. Интересно, она рассказывает о своих пациентах на вечеринках? В ее устах я, наверное, буду одиноким бывшим военврачом, который так и не смог смириться с самоубийством лучшего друга. Она уже поняла, почему я тону в скорби? Она же сидела напротив меня неделю за неделей. Ждала, чтобы я пришел к тому же выводу сам? Наверняка она догадалась. Все вокруг догадываются, все предполагают. Думаю, и она тоже сделала предположение. Не хочу знать. Может говорить обо мне все, что заблагорассудится. Плевать. Все кончено.

Сейчас. Нужно сделать это прямо сейчас. Нет смысла выжидать. Нужно покончить с этим.