Безрассудная

— Может кто-нибудь скажет, о чем, черт возьми, мне нужно рассказать? — не выдерживаю я, глядя на них обоих.

— Двигайся, — приказывает Лина и объезжает Финна, ровняясь со мной. — Ты даже не представляешь, через что мне пришлось пройти, — бормочет она, запуская тонкие пальцы в волосы, словно собираясь с силами. — Пэйдин, Сопротивление… его больше нет. Все кончено.

Я провожу пальцами по кольцу на большом пальце, качая головой:

— Что… о чем ты говоришь? Что значит — «все кончено?

Лина бросает взгляд на парней, тяжело вздыхает и продолжает:

— Битва в Чаше была жестокой. Мы не были готовы к такому количеству ворвавшихся Гвардейцев. Все наши расчеты и данные, полученные от шпионов, оказались неверными. В тот день все пошло наперекосяк.

— Да, Калума захватили еще до того, как он успел опровергнуть слухи, что мы, Обычные, якобы заражаем и ослабляем королевство, — добавляет Финн.

Я киваю, вспоминая, в какой ярости была толпа, узнав, сколько Обычных проживало среди них.

— А Калум? Он жив? А что насчет Миры?

— Мы слышали, что король держит их у себя, — качает головой Ленни, потирая затылок. — Их, вероятно, допрашивают, пока мы разговариваем.

Я содрогаюсь от мысли о том, что Китт делает с ними, с лидером Сопротивления и его дочерью.

— А все остальные в Чаше? — тихо спрашиваю я, опасаясь ответа. — Они все?..

Лина качает головой, глядя на песок.

— Те, кто не погиб в битве у Чаши, скрываются. Так же, как и мы.

Нас окутывает тяжелое молчание при мысли о таком большом количестве смертей. Так много людей, которых я привела на арену. Так много невинных жизней, погибших за то, что они считали правильным. Что является правильным.

— Вот так мы и оказались здесь, — наконец говорит Финн. — И нашли тебя.

Я улыбаюсь и качаю головой, глядя на них троих:

— Как вы узнали, что это я?

— Ну, — вмешивается Ленни, — нам помогло то, что ваша группа лежала около костра. Мы увидели вас, а вы не могли нас заметить, даже если бы не спали. А что касается того, как я понял, что это была ты… — он смеется, слегка дергая за мою расплетенную косу. — Твои волосы закрывали половину лица и отражали свет.

— Ты была как маленький маяк в ночи, — весело говорит Финн.

Я тихо смеюсь, замечая, как Лина закатывает глаза.

— С Гвардейцами было несложно разобраться, учитывая, что они спали. Да и ты помогла нам с Силовиком.

— Да, если бы Лина, — Финн бросает взгляд в ее сторону, — не попала одному в руку и не заставила его кричать, никто из них бы и не проснулся.

Даже при тусклом свете луны я вижу, как в глазах Лины загорается огонь:

— Это, — говорит она сквозь зубы, — потому, что ты меня толкнул

— Как скажешь, Лина, — пропевает Финн, за что получает удар в бок.

Я слушаю, как они препираются, пока Ленни не наклоняется ко мне:

— Как ты, Пэй? Я имею в виду, после всего? — Он оглядывается, оценивая меня одним взглядом. — Я не был уверен, что ты вообще жива. В конце концов мы вернулись к дому Сопротивления — твоему дому — и он был…

— Сожжен дотла? — заканчиваю я за него. — Да, я была внутри, когда это случилось.

Я смотрю на Силовика, идущего в нескольких ярдах впереди нас, надеясь, что он чувствует, как мой взгляд прожигает его спину.

Ленни качает головой:

— Ты маленький таракан, знаешь?

— Чума, — фыркаю я. — Ты действительно знаешь, что хочет услышать девушка?

— Нет, я имею в виду, я убежден, что ты можешь пережить что угодно.

— Да, но я убеждена, что это становится проклятием, — тихо отвечаю я.

— Не говори так, — мягко говорит Ленни. Не живи, чтобы умереть. Умри, потому что жила. — Пауза. — Или что-то в этом роде. Слушай, ты заслужила каждый вдох. Так что наслаждайся этим.

Я вздыхаю:

— Ну, в пустыне особо нечем наслаждаться.

— А что насчет моей компании?

— Как я уже сказала, — говорю я с улыбкой. — Нечем наслаждаться.

— Осторожно, Принцесса, — предупреждает Ленни. — Я контролирую зверя, которого ты так боишься.

Я закатываю глаза, но все же сжимаю его крепче. Некоторое время мы молчим, прежде чем Ленни произносит:

— По крайней мере, я видел твое лицо каждый день. В Илии ты повсюду.

— В Доре тоже, — добавляю я. — И в Тандо. Наверняка, и в Израме.

— Цена за твою голову… — Он издает тихий свист.

— Да, — вздыхаю я. — Так бывает, когда убиваешь короля.

Я чувствую, как он собирается задать вопрос, и, наконец, открывает рот:

— Пэйдин, как это вообще произошло?

— Я бежала из замка, — тихо говорю я. — Я дала обещание и не могла уйти без того, что мне было нужно. — Я тереблю расползающийся край своего жилета, чувствуя призрак умелых пальцев Адины. — И он просто стоял возле Чаши, окровавленный и с мечом в руке. Потом… потом он напал на меня, словно ждал этого момента. — Я качаю головой. — Он говорил что-то про моего отца и Сопротивление, но теперь это все как в тумане.

Ложь.

Я вновь и вновь переживаю этот момент, когда закрываю глаза.

Ленни поворачивается ко мне, с тревогой глядя на неровный шрам на моей шее:

— Он сделал это с тобой?

Я сглатываю.

— Ты не видел, что я сделала с ним.

Шрам под ключицей жжет при этом воспоминании, но я крепче закутываюсь в жилет. Никто не должен видеть, как он меня изуродовал.