Безрассудная

— Приятно наконец услышать, что ты на самом деле чувствуешь, — усмехаюсь я. — Ну, теперь нет смысла это скрывать. Измена меня сейчас беспокоит меньше всего, — отвечает она, потягиваясь и глядя на звезды, а затем ложится на бок, прижимая колени к груди. — Ты правда считаешь, что я больна?

Меня удивляет, насколько серьезно она задает этот вопрос.

— Я верю Целителям. И тридцать лет назад они обнаружили что-то неуловимое. Что-то, что со временем ослабит силы Элиты, — она молчит, и я пользуюсь этим моментом. — А ты веришь, что больна?

— Я предвзята, но нет, я так не думаю. Мой отец был Целителем, но он тоже так не думал. Может, невозможно узнать это наверняка, — тихо говорит она. — Но я знаю, что заслуживаю жить в любом случае.

Она замолкает, предпочитая сон вместо этого разговора. Через некоторое время я замечаю, как она дрожит, прежде чем слышу ее жалобу:

— Только не говори, что меня похитили только для того, чтобы я замерзла в пустыне?

— Ты просто заноза в заднице, — я делаю знак одному из Гвардейцев и ложусь рядом с ней. — Принесите мне еще одно одеяло.

Она даже не удосуживается повернуться, чтобы насмешливо взглянуть на меня.

— А я думала, что рыцарство умерло.

Когда Гвардеец бросает мне одеяло, я без колебаний накидываю его ей на голову.

— О, это действительно так, дорогая.

Фыркнув, она высовывает голову из-под ткани, ее серебристые волосы рассыпаются по лицу. Взгляд, которым она одаривает меня, обещает смерть, которую она вполне может осуществить. Затем она снова поворачивается ко мне спиной, намеренно игнорируя мое существование, пока ее не одолеет сон.

Нет, вероятно она что-то замышляет. Было бы странно, если бы это оказалось не так. Из нее получилась невероятно проблемная пленница, за которой необходимо следить, даже когда ей совсем некуда бежать. Потому что если кто-то и сможет найти способ, так это…

— Дерьмо, Грэй! — я резко отскакиваю от нее, красноречиво проклиная. — Что с тобой, черт возьми, не так?

— Со мной? — ее голос наполнен раздражением.

— У тебя ноги ледяные.

Она бросает на меня взгляд через плечо, явно не сумев скрыть ухмылку.

— Ну, я не могу спать в обуви. Никогда не могла.

— Похоже, ты не можешь спать и в носках, — сквозь зубы говорю я. Она пожимает плечами. — Это проклятие, правда.

— Ну так держи свое проклятие при себе. — ее лицо опускается. — Но ты такой теплый. — прежде чем я успеваю ответить, она кивает на противоположную сторону костра. — Я и мои замерзшие ноги всегда могут переночевать там. В одиночестве.

— Черт возьми, я не позволю тебе спать одной, — бормочу я.

Покачав головой, я обнимаю ее ноги и притягиваю их к себе.

Она смотрит на меня в шоке. А потом улыбается — ярко и широко, как ночное небо, нависающее над нами.

Боюсь, она могла бы посоперничать со звездами.

Стрела вонзается в песок рядом с моей головой.

Я слышу ее свист еще до того, как открываю глаза.

Перекатываюсь, оставаясь прижатым к земле, и, всматриваюсь в темноту, ища источник внезапного нападения. Стрелы обрушиваются на наш лагерь, вонзаясь в тела моих пьяных людей. Их крики наполняют мои уши, и я ощущаю, как их сила покидает меня.

Я едва могу разглядеть фигуры, приближающиеся к нам по песку. Отчаянно моргаю, пытаясь прогнать сонную завесу, застилающую глаза, и перекатываюсь на бок, готовясь подняться, чтобы использовать одну из немногих способностей, оставшихся в моем распоряжении, когда…

Что-то холодное и острое прижимается к моей шее. Это ощущение слишком знакомо.

И ее голос тоже.

— Еще один шаг, и я больше не буду сомневаться.

Глава двадцать первая

Пэйдин

Лезвие блестит в лунном свете, скрывая тонкую линию крови, которую оно оставило.

— Я даже не хочу знать, как ты это раздобыла, — выдыхает Кай, сжав челюсть от досады.

Я прижимаю нож к его шее и слышу, как последние из Гвардейцев падают на песок с глухим стуком.

— Мы попали в засаду, Грэй. Что, по-твоему, ты делаешь? — бормочет он, глядя мне в лицо, пока я рассматриваю фигуры, приближающиеся к нам по песку.

Я смотрю на него сверху вниз с того места, где непринужденно сижу.

— Кажется, меня спасают.

На его лице появляется недоумение, а на моем — улыбка.

— Как…? — Он замолкает, на его лице отражается недоверие. — Как ты могла…

— Эй, Принцесса!

Мое сердце подпрыгивает от звука его голоса. Никогда еще я не была так счастлива услышать это нелепое прозвище.

Его волосы сливаются с кольцом света, в которое он только что ступил. Эта кудрявая копна, с прядями падающими на лоб, лицо, одинаково забрызганное грязью и веснушками. От его улыбки у меня на глаза наворачиваются слезы. Я и не думала, что увижу еще одного друга живым и невредимым.

— Что, ты так и будешь сидеть там весь день или все же подойдешь и обнимешь меня? — спрашивает Ленни, скептически поднимая брови.

Я смотрю на Силовика, сверлящего меня взглядом, и слышу, как кто-то резким тоном отвечает на неозвученный мной вопрос:

— Я займусь им, Пэйдин, не волнуйся.