Безрассудная

Я краем глаза смотрю на Пэйдин. Последние несколько часов она крутила кольцо на большом пальце, при этом старательно избегая моего взгляда. Ненавижу, когда между нами так. Когда мы не разговариваем. Когда она ведет себя как моя пленница.

— У тебя коса расплетается.

На самом деле, это неправда. Но я жалок и не смог придумать лучшего способа нарушить молчание. Говорить о ее волосах все-таки лучше, чем не говорить вовсе. Она придерживает поля шляпы и оглядывается, проверяя, нет ли вокруг любопытных глаз. Убедившись, что путь свободен, она снимает шляпу, и ее коса падает на спину.

— Подержи, — приказывает она, сунув шляпу мне в руки.

— Какие прекрасные манеры, — бормочу я, наблюдая, как она пытается распутать узел на конце косы. На это невыносимо смотреть, правда. — Просто позволь мне это сделать.

— Ни за что, — смеется она. — Помнишь, когда ты в последний раз заплетал мои волосы, то у тебя ничего не получилось?

— Я давно не практиковался.

Ее выражение лица вдруг меняется.

— Ну, я уверена, что с тех пор ты усовершенствовал свои навыки.

На мгновение я теряюсь, но затем до меня доходит.

Она думает, что у меня были другие женщины.

Эта мысль почти вызывает у меня смех, но я решаю подыграть.

— Тебя это беспокоит, Грэй?

Она ныряет в темный переулок, увлекая меня за собой.

— Ты собираешься помочь или это придется сделать мне?

Она все еще пытается распутать косу, а я приваливаюсь к стене.

— Это не ответ.

— Что ты хочешь, чтобы я сказала? — возмущается она, отбрасывая косу за спину. — Что меня задевает, если ты заплетаешь волосы другой женщине? Это жалко, и я не буду этого говорить.

Я вздыхаю и подхожу ближе, чтобы взять в руки то, что осталось от косы.

— Ну, у меня ее нет. — Я аккуратно распутываю ленту и запускаю пальцы в ее волосы.

— Чего нет? — спрашивает она.

— Я не заплетал волосы ни одной женщине, кроме тебя, — тихо отвечаю я. — Ну, тебе и Аве.

Она резко выпрямляется под моими пальцами.

— Ава? — она горько усмехается. — Дай угадаю, одна из твоих многочисленных любовниц? Возможно, та, которая тебе действительно нравилась?

Я долго молчу, пытаясь подавить эмоции, подступающие комом к горлу.

— Да, она мне нравилась. Я даже любил ее.

— Радостно слышать.

— Она была… — Я выдыхаю. — Она была самой жизнью. Все то хорошее, чего мне не хватало.

Она бросает на меня взгляд через плечо, но я мягко разворачиваю ее голову обратно к стене.

— Почему ты мне все это рассказываешь? Чтобы заставить ревновать?

Я улыбаюсь.

— Нет причин для ревности…

— В самом деле?

— …к моей сестре, — говорю я, перебивая ее.

Кажется, я слышу как у нее отвисает челюсть.

— Я…, — она запинается, пытаясь подобрать слова. — Я не знала…

— Не знала, что у меня есть сестра? — спокойно отвечаю я. — Конечно, не знала. Ты и все остальные в королевстве не должны были знать.

Ее волосы выскальзывают из моих пальцев, когда она разворачивается ко мне лицом.

— Что ты имеешь в виду?

Я аккуратно касаюсь ее подбородка, и осторожно поворачиваю спиной к стене переулка, чтобы я смог продолжить плести косу.

— Она родилась одиннадцать лет назад — ее день рождения был три недели назад. Из-за состояния здоровья моя мать не должна была больше иметь детей. Но Ава появилась неожиданно. Незапланированно.

Я тихо вздыхаю.

— Роды были… тяжелыми. Из-за этого мы чуть не потеряли королеву. Я помню, как сидел у ее постели, держал ее за руку, пока Целители делали все возможное.

Коса уже наполовину распущена, волосы мягко скользят сквозь мои пальцы.

— Ава не должна была выжить, но стала настоящим чудом, несмотря ни на что.

— Что… — нерешительно начинает Пэйдин, — что с ней случилось?

— Она была больна. Целители сказали, что жить ей осталось недолго. Поэтому отец приказал держать ее существование в тайне от королевства. Он не хотел, чтобы распространились слухи о слабой королеве и ее больном ребенке. Очевидно, больные члены королевской семьи — это позор. Признак слабости короля и его и королевства. — Я пожимаю плечами, чувствуя, как в них нарастает напряжение. — Ава была тайной для всех, кроме прислуги. И остается ей до сих пор.

— А сейчас? — Мягко спрашивает Пэйдин

— Ей было четыре, когда болезнь забрала ее у меня. — Я сглатываю. — Я научился заплетать косы из-за нее. Она была слабой, и ей было трудно самой укладывать волосы. Поэтому я научился делать это за нее. Я использовал любой предлог, чтобы провести время вместе с ней. Терпел все тренировки, которым подвергал меня король, потому что знал, что она ждет меня по ту сторону.

Я заплетаю косу Пэйдин дрожащими пальцами.

— У нее были красивые, густые, черные волосы. Большие серые глаза, как у моей матери. Все шутили, что она была моей более симпатичной копией. Когда я смотрел на нее, я видел лучшие части себя.

— Кай… — начинает Пэйдин. — Я не знала.

— Она не должна была выходить за пределы замка, в котором ее держали, — продолжаю я.

— Не должна была? — тихо спрашивает она. — Звучит так, словно она это сделала.

При воспоминании об этом на моих губах появляется легкая улыбка.