Безрассудная Джилл. Несокрушимый Арчи. Любовь со взломом

Уныние его рассеялось как по волшебству. Удивительно, как преобразился мир от одного присутствия Джилл. Конечно, солнце светило и до ее прихода, но как-то вяло и бессмысленно, никакого сравнения с сиянием, озарившим все вокруг, когда раздался ее голос!

— Тогда подожди минутки три, пока я приму душ и переоденусь.

— Значит, представление окончено? — огорчилась Джилл. — Вечно я всюду опаздываю!

— Если хочешь, как-нибудь увидишь в моем исполнении всю программу, включая бой с тенью и гусиный шаг. И подружек приводи! А сегодня понаблюдаешь, как я ем яйцо — это еще интереснее. Полюбуйся пока видом с крыши. Смотри, отсюда виден даже Хобокен на той стороне Гудзона!

— Хобокен я уже видела, ничего особенного.

— Тогда вот тебе Бруклин, на этой стороне. Любуйся чем хочешь, ни в чем себе не отказывай. Гуляй по крыше и наслаждайся. Увидимся в гостиной секунды через… четыре с половиной!

Он нырнул в окошко, но тут же высунул голову снова.

— Послушай!

— Да?

— Просто подумал… Твоему дяде квартира не понадобится еще полчасика? Ну, то есть, успею я перехватить завтрак?

— Думаю, до вечера твое уютное гнездышко в полной безопасности.

— Вот и славно, прямо гора с плеч!

Уолли снова исчез, и вскоре из квартиры донесся плеск воды. Подойдя к парапету, Джилл глянула вниз. Окна соседних домов сверкали солнечными бликами, а дальше город окутывала полупрозрачная дымка. На улице было душновато от весенней влажности, но здесь, на продуваемом ветрами утесе из стали и гранита, дышалось свободно и радостно. Суденышки, ползущие в дымке по тускло-стальной глади Ист-Ривер, навевали умиротворение.

Джилл достигла конца пути и была счастлива. Все тревоги и сердечные муки казались столь же далекими, как суетливые черные муравьи на тротуарах далеко внизу. Она чувствовала себя далеко от мира на прочной и непоколебимой вершине покоя.

Вздохнув с приятным облегчением, Джилл вернулась в квартиру на зов Уолли. В гостиной ощущение покоя и безопасности усилилось — отсюда мирская суета была еще дальше. Сюда не проникал даже уличный шум, слабо доносившийся до крыши, и тишину отмеряло лишь уютное тиканье напольных часов.

Джилл смотрела на Уолли, переполняясь обожанием. Он был наделен даром молчать в нужный момент. Да, здесь ее дом, она тут своя.

— Думаешь, меня так легко провести? — молвила она с шутливой строгостью, облокотившись на стол и подавшись вперед.

— Ты про что? — Мейсон с недоумением поднял взгляд.

— Про твой душ. Холодную воду ты включил, я слышала, но просто встал рядом и смотрел!

Он протестующе взмахнул вилкой.

— Бог свидетель! Ты глянь на мои волосы — они до сих пор мокрые. Могу и полотенце предъявить!

— Ну, разве что вода была горячая… А почему ты не пришел на вечеринку к миссис Пигрим?

— Все причины слишком долго перечислять, но одна из них — меня не пригласили. Как прошло?

— Великолепно! Ты знаешь, Фредди женится!

— Женится? — Уолли отставил чашку кофе. — То есть, как принято выражаться, помолвлен?

— Вот-вот, с Нелли Брайант. Она мне все рассказала, когда вернулась вчера домой. Фредди спросил: «Что, как?» Она ответила: «А то!» «По рукам!» — заключил Фредди, и дело сладилось. — Джилл прыснула. — Он хочет ставить с ней номера на сцене!

— Да ну? — рассмеялся Уолли. — «Руки-жонглеры» или «Рук и Брайант, юмор с переодеванием»?

— Трудно сказать… но это неважно. Нелли очень домовитая, мечтает свить гнездышко за городом и разводить цыплят и свиней.

— Как в комических куплетах? «Папаша кормит свинок, по шляпе отличишь»?

— Вроде того. Они будут очень счастливы! Фредди станет папашей Неллиному попугаю.

Веселье Мейсона слегка поугасло. Завидная доля Фредди Рука напомнила ему о собственной личной жизни. Уютное гнездышко в деревне… Эх!

2

Наступила пауза. На лицо Джилл вдруг набежала тень.

— Уолли…

— Да?

Она отвернулась, чтобы он не заметил озорных искорок в глазах.

— На вечеринке был Дерек…

Мейсон как раз подцепил ножом кусочек масла. Рука его дрогнула, масло соскользнуло, описало дугу и шлепнулось на скатерть.

— Не обращай внимания, — быстро овладел он собой. — Меня зовут на Олимпийские игры в сборную по метанию масла, вот и практикуюсь… Значит, Андерхилл там был?

— Да.

— Ты с ним говорила?

— Да.

— Он явился, чтобы… — Мейсон повертел в руке нож. — Ради того, чтобы тебя повидать?

— Да.

— Ясно…

Повисла новая пауза.

— Опять хочет жениться?

— Сказал, что хочет.

Мейсон встал и отошел к окну. Теперь Джилл могла свободно улыбаться, что и делала, хотя говорила все так же серьезно.

— Как же мне быть, Уолли? Я решила спросить совета, ведь мы с тобой такие друзья…

Он ответил, не оборачиваясь:

— Выйти за него.

— Полагаешь?

— Ну конечно! — пожал он плечами. — Ты его любишь, а раз уж он отправился за тобой в такую даль, значит по-прежнему любит. Вот и выходи за него.

— Но дело в том… — замялась Джилл. — Видишь ли, тут не все так просто…

— А что?

— Перед тем как он ушел, я кое-что ему сказала… и все усложнилось.

Мейсон не отводил взгляда от крыш за окном.

— Что же ты ему сказала?

— Ну… то, что ему не очень понравилось… Это может помешать нашей женитьбе.

— Что именно?

— Сказала, что выхожу за тебя.