Безрассудная Джилл. Несокрушимый Арчи. Любовь со взломом

— Спасибо, Спенни, милый. Но послушайте… — Она словно уговаривала непослушного ребенка. — Вы не должны брать эти деньги. Вы должны положить их обратно. Вот, посмотрите, я кладу эту банкноту назад. Дайте мне остальные, и я положу их туда же. Потом мы задвинем ящик, и никто ничего не узнает.

Она забрала у него банкноты и уложила в ящичек. Он следил за ней в задумчивости, словно оценивая весомость ее доводов.

— Нет, — сказал он внезапно. — Нет… должен их забрать… моральное право… старик…

Она ласково оттолкнула его.

— Да-да, я знаю, — сказала она. — Я знаю, как плохо, что вам нельзя их взять. Но вы не должны их брать. Разве вы не понимаете, что он заподозрит вас, едва увидит, что они пропали. И тогда у вас будут большие неприятности.

— В этом что-то есть, — признал его сиятельство.

— Конечно, Спенни, милый. Я так рада, что вы согласны. Ну вот, они все в полной безопасности в ящике. Теперь мы спустимся вниз и…

Она умолкла. Дверь она во время их разговора притворила, но ее чуткий слух уловил звук шагов в коридоре.

— Быстрей! — прошептала она, схватив его за руку, и метнулась к выключателю. — Кто-то идет. Нельзя, чтобы нас нашли тут. Они увидят взломанный ящик, и у вас будут страшные неприятности. Быстрей!

Она толкнула его за занавеску к висящей там одежде и погасила свет.

Из-за занавески донесся приглушенный голос его сиятельства:

— Это дядя Томас. Я выйду. Дать ему по сопатке.

— Ш-ш-ш!

Она бросилась к занавеске и бесшумно проскользнула за нее.

— Но послушайте, — начал граф.

— Ш-ш-ш!

Молли сжала его локоть. Он подчинился.

Шаги затихли перед дверью. Затем ручка тихо повернулась. Дверь открылась и закрылась почти беззвучно.

Шаги проследовали в гардеробную.

Глава 25. Прерванные объяснения

Джимми в начале скетча, как и лорд Дривер, угодил в ловушку и сумел выбраться из нее, только когда скетч приближался к концу. Леди Джулия познакомила его с пожилым и липучим баронетом, который провел десять дней в Нью-Йорке, и высвобождение потребовало немалых усилий. Баронет по возвращении в Англию опубликовал книгу под заглавием «Современная Америка и ее народ» и пожелал узнать точку зрения Джимми на взгляды, изложенные в этом труде. А вот желания внимать скетчу у него не было ни малейшего, так что Джимми потерял много драгоценного времени и сумел вырваться, только сославшись на необходимость переодеться. Взлетая по лестнице, он щедро поносил знатока «Современной Америки и ее народа».

Пока скетч продолжался, сэр Томас никак не мог поддаться капризу навестить свою гардеробную. Он, как объяснил его сыскарь-камердинер мистеру Гейлеру, был по горло занят, веселясь среди шишек. А возвращение колье на его законное место требовало пары минут. Если бы не липучесть пожилого баронета, все было бы уже в порядке. А теперь будущее утратило ясность: кто угодно мог появиться в коридоре и увидеть его.

Однако имелось и очко в его пользу: до завершения спектакля колье никак не могло быть востребовано его владелицей. Роль, которую Чартерис сумел навязать леди Джулии, не предоставляла никакой возможности щеголять драгоценностями.

Перед тем как спуститься к обеду, он запер колье в ящике. И оно по-прежнему покоилось там: видимо, Штырь сумел побороть искушение слямзить его еще раз. Джимми взял колье и вышел в коридор. Поглядел направо и налево. Никого. Он закрыл за собой дверь и стремительно зашагал в направлении к гардеробной.

Штырь точно описал ему местоположение сейфа. На его непрофессиональный взгляд, сейф выглядел достаточно массивным и неприступным. Однако Штырь, очевидно, сумел открыть его без всякого труда. Крышка была закрыта, но сразу откинулась, и он увидел, что замок был сломан.

— Штырь прогрессирует! — сказал Джимми.

Он покачивал колье над сейфом, намереваясь опустить его внутрь, но тут с противоположной стороны комнаты донесся шелест. Занавеска отдернулась, и возникла Молли.

— Джимми! — вскричала она.

Нервы Джимми отличались крепостью, но это волшебное видение заставило его подпрыгнуть.

— О черт! — сказал он.

Занавеска снова заколыхалась под воздействием невидимой силы — на этот раз отчаянно, и из ее глубин раздался жалобный голос.

— Черт возьми, — сказал голос, — я увяз!

Новое занавескотрясение — и возник граф. Взъерошенные белобрысые кудри стояли дыбом, лицо обрело пунцовость.

— Запутался головой в пиджаке, а может, в жилетке, — объяснил он всем и каждому. — Приветик, Питт!

Когда шаги проникли в комнату, Молли судорожно прижалась к стене и с возрастающим изумлением вслушивалась в происходящее по ту сторону занавески. Ее недоумение возрастало с каждой секундой. У нее сложилось впечатление, что комната все еще погружена в темноту. Она слышала чье-то дыхание, а затем по занавеске скользнул луч фонаря. Кто это мог быть и почему он не включает электрический свет?

Молли отчаянно напрягала слух. Некоторое время ее уши улавливали только тихое дыхание. Затем раздался голос, такой знакомый! И, покинув свой тайник, она вышла из-за занавески и увидела Джимми с фонарем в руке, стоящего над каким-то темным предметом посреди комнаты.