Безрассудная Джилл. Несокрушимый Арчи. Любовь со взломом

Дядюшка отыскал Фредди в одной из верхних лож болтающим с Нелли Брайант. Танцы на сцене продолжались, но Фредди, который их обожал, сегодня был не в настроении участвовать. Возвращение на место былых триумфов и встреча с товарищами по спектаклю, с которыми его разлучило увольнение, повергали в меланхолию. Глядя на счастливую толчею внизу, он испытывал чувства той сказочной пери, что стояла безутешно у райских врат.

Извинившись перед Нелли, он вышел за дядей Крисом в театральный коридор и выслушал скорбное известие без особого интереса. Фредди всегда был невысокого мнения о Пилкингтоне и не предполагал, что Джилл пойдет за него. Так и сказал. Добрый малый, жаль его и все такое, но кто стал бы принимать его всерьез?

– А где Андерхилл? – Дядюшка еле сдерживал волнение.

– Дерек? Его еще нет.

– Как же так? Я так понял, ты приведешь его с собой.

– Ну да, были такие планы, но он, оказывается, пообещал каким-то знакомым с парохода сводить их в театр, а потом отужинать. Я узнал, только когда вернулся домой.

– Боже милостивый! Разве ты не сказал ему, что здесь будет Джилл?

– Само собой! Он приедет, как только сумеет вырваться. Жду с минуты на минуту.

Дядюшка Крис угрюмо потеребил усы. Безразличие Фредди угнетало его. Неужели тот не понимает, насколько это важно?

– Ладно, пока-пока! – Фредди двинулся обратно в ложу. – Меня ждут, увидимся позже.

Развернувшись, дядюшка поплелся вниз по лестнице. Не успел он спуститься в зал, как отворилась дверь директорской ложи и в коридор величественно выплыла миссис Пигрим.

– О, майор Сэлби! – воскликнула гостеприимная хозяйка. – Куда же вы подевались? Ищу вас, ищу…

Дядюшка слегка вздрогнул, но взял себя в руки и приготовился к исполнению долга.

– Могу ли я иметь счастье пригласить… – начал он, но запнулся, увидев того, кто выходил из ложи следом за хозяйкой.

– Андерхилл! – Завладев рукой гостя, он с жаром потряс ее. – Как я рад, дорогой! Понятия не имел, что вы уже здесь!

– Сэр Дерек только что прибыл, – заметила миссис Пигрим.

– Как поживаете, майор Сэлби? – Дерек смотрел с легким удивлением. На такую сердечность он не рассчитывал.

– Рад вас видеть, дорогой! – не унимался дядюшка. – Миссис Пигрим, могу ли я иметь счастье пригласить вас?

– Этот танец я пропущу, – отказалась, как ни странно, миссис Пигрим. – Вам наверняка есть о чем поговорить… Не желаете ли, майор, угостить сэра Дерека чашечкой кофе?

– Преохотно! – откликнулся дядюшка с энтузиазмом. – Отличная мысль! Пожалуйте сюда, дорогой. Как справедливо заметила миссис Пигрим, нам есть о чем поговорить. Сюда, друг мой, по коридору… Осторожнее, тут ступенька… Чрезвычайно рад видеть вас снова! – Он вновь стиснул руку Дерека.

Всякий раз, сталкиваясь сегодня с хозяйкой, он содрогался от того, что ему предстоит, если Джилл с Дереком не поладят, а теперь, когда тот прибыл, став еще симпатичнее и неотразимее, чем прежде, тревожные мысли тут же рассеялись.

– Джилл, вы, конечно, еще не видели?

– Нет. – Дерек смутился. – Она не… То есть, я имею в виду…

Дядюшка Крис возобновил атаку на его руку, на этот раз вцепившись в рукав.

– Да что вы, дорогой мой! Словечко-другое, и все уладится! Ошибки делают все, я и сам сколько раз… Все будет в порядке, даже не сомневайтесь!.. А вот и она! Джилл, душечка, к тебе приехал старый друг!

2

Когда Отис поспешно удалился, Джилл осталась сидеть в глубине зала, слушая вполуха музыку и глядя на танцующие пары. Ею овладело необъяснимое умиротворение, спокойное ощущение счастья, хотя куда понятнее было бы волнение и даже тревога.

Перед объяснением с Отисом, которое должно было состояться рано или поздно, когда он застанет ее одну, сердце у Джилл сжималось от дурного предчувствия. Она терпеть не могла ранить чужие чувства и, хотя успела узнать темперамент воздыхателя и понимала, что время очень скоро залечит его рану, все же не сомневалась в болезненном характере беседы.

Так оно и вышло. Пилкингтон высказал все, что хотел, и удалился, всем своим видом требуя жалости. Однако Джилл почему-то особого сочувствия не испытала, разве что на один мимолетный миг, когда звучал ее решительный отказ, а теперь уже неприятный разговор и вовсе начал выветриваться из памяти.

Мысли о будущем, казалось бы, грозили еще большей тоской, во всяком случае, ни умиротворения, ни счастья оно вроде бы не сулило – ни близкого, ни отдаленного. Тем не менее, когда Джилл откинулась на спинку кресла, сердце ее танцевало в такт бравурной музыке нанятого миссис Пигрим оркестра, что было уж совсем удивительно.

А потом внезапно, но как-то спокойно, без потрясения, будто давно известная, открылась и причина. Уолли! Мысли о нем, само его существование на свете – вот откуда взялось это счастье. В мире превратностей и сомнений он дарил надежду, уверенность и утешение.

Чтобы обрести их, не обязательно быть с ним рядом, достаточно о нем вспомнить. Он как ясное утро, тихая музыка или освежающий морской бриз… или тот уютный свет ночника, который оставляли гореть в детской, чтобы малютка Джилл безмятежно достигла ворот страны сновидений, не пугаясь зловредных гоблинов.