Безродный

— Несите кляп, пока снова рот не открыла! — крикнул кто-то и ещё двое мужиков кинулись к ближайшим хатам.

Так. Ага… Мысль в принципе проклёвывается. Нужно придумать что-то, что на первый взгляд ещё хуже, чем сожжение на костре, но на деле — станет той соломинкой, за счёт которой у них получится выплыть. Вот, только, что это может быть? Утопление? Переплывут реку, выйдут на другом берегу и дёру в лес? Нет, вряд-ли. Им или привяжут камень к ногам или соорудят клетку, из которой просто не получится выбраться. А то и вовсе — приладят к ней багор и будут держать под водой, пока узники не задохнутся. Запереть их в чулане и пытать голодом, пока не сдохнут? Этот вариант уже получше. Он выиграет нам время и даст возможность организовать их побег. Вот только толпа хочет развлечения и крови прямо сейчас, так что он тоже не подходит. Ладно, думаем дальше…

Крестьяне уже вкапывали на место последний столб, когда Беррен наконец-то соизволил появиться на пороге деревенской ратуши. Староста на сей раз к людям выходить не захотел.

— Что, вашу мать, тут твориться? — рявкнул он так, что все люди на несколько мгновений замерли и повернулись в его сторону. Над площадью повисло гробовое молчание.

— Спрашиваю ещё раз, — сказал он уже чуть тише, — Какого хера вы делаете?

Рука старого вояки уже лежала на эфесе клинка. В другой, была зажата рукоять небольшого кинжала. Злой и в то же время раздражённый взгляд испепелял собравшуюся толпу. Он видел. Прекрасно видел, что именно мы тут делаем. И это, похоже, будило в нем очень болезненные воспоминания.

— Божий суд проводим! — крикнул один из крестьян.

— Ведьм сжигаем! — поддакнул другой кмет.

— Богохульниц!

Капитан нахмурился. Он наверняка понимал, что в одиночку выходить против целой толпы — это не вариант. Лишь лёгкий способ зазря погибнуть. Сейчас он попробует вычислить лидеров всего этого варварства. Вычислить и осадить. Вот только получится ли у него одного выступить против тех, кого поддерживает толпа? Сильно сомневаюсь. Староста бы наверняка смог, но он предпочёл не вмешиваться. А Беррен для них — чужак, как мы выяснилисегодня утром. Ну, может, хоть выиграет мне немного времени.

— Почему вы решили, что они ведьмы? — спросил капитан у толпы, — Есть доказательства?

— Они проклинали нас!

— Последнюю корову Селена сглазили так, что она вконец исдохла!

— Наводили хулу на добрых людей!

— Смеялись над нашими обычаями и издевались над богами!

Выкрики слились в нестройный, недовольный гомон, густым маревом повисший над площадью. Вверх взметнулись вилы и факелы. Взгляд всё чаще вылавливал из толпы гамбезоны ополчения и гербы деревенской стражи. Похоже, тут и впрямь уже собралась вся деревня, а капитан, несмотря на проведённую «воспитательную» работу вновь остался в гордом одиночестве. Теперь рядом с ним не было даже нас с Верноном.

— Я ещё раз спрашиваю, — есть доказательства того, что они ведьмы? — повысил голос капитан. Его взгляд на несколько секунд задержался на мне, из-за чего у меня на лбу выступила холодная испарина. Вряд-ли он обрадуется, когда узнает, что мой голос внёс в творящуюся вакханалию весомый вклад. И ошибки тут быть не могло: я стоял чуть в стороне от беснующейся толпы, а рядом никого не было. Ещё один повод разрулить весь этот балаган так, чтоб обошлось без казни.

— Давеча я был за околицей и видел, — вперёд вышел кузнец, — Как они приворотный обряд совершали.

— С неделю назад у Вильяма кот пропал, — вперёд вышел тот самый парнишка, у которого по словам бабок «яйца гниют», — А три дня тому я нашёл его в лесу, прибитого к дереву. Бедной скотине переломали лапы и выпустили кишки.

— Именно в этот день они ко мне за гвоздями и молотком приходили! — поддакнул кузнец.

— Убийцы! Кот им что сделал?

— Сжечь!

— Какие ещё тебе нужны доказательства, капитан? — из толпы вышел низенький, но плечистый мужичок, с пышными усами и коротким ёршиком волос. В руках он крепко сжимал трёхзубые вилы, а его серые глаза с ненавистью и презрением смотрели прямо на Беррена, — Ты и после всего сказанного будешь их защищать? Снова попытаешься отнять наше право на справедливый суд?

— Жизнь одной задранной кошки в обмен на три человеческие? Это справедливостью ты называешь? — капитан сплюнул и потянул из ножен меч, — Если да, тогда выходи сюда и делом докажисвои слова!

Толпа недовольно загудела. Вокруг мужичка собралось с десяток крестьян. Они опустили вилы на манер копий и направили их зубья в сторону обнажившего клинок капитана.

— Кошки? — крикнул мужик снова выступая вперёд, — Их ведьмовство навлекло на нас гнев богов. Из-за них к нам пришли мертвяки. Из-за них погибли, Бран, Иствар, Осберт, Варин… Сука, да дюжина наших! Их жизни по-твоему ничего не стоят?