Безславинск

А после их первого совместного визита в Безславинск, когда дочь привезла МарТина на длительную побывку, Натаныч категорически отказывался даже слышать об этом, по его мнению (а мнение его было основано и на неординарных гипнотических способностях в том числе), прощелыге. Натаныч искренне не верил в их союз, считая, что жалкий великовозрастный неудачник попросту сбежал из Москвы в Киев, а после в Харьков, бездельничает и сначала бесцеремонно залез под юбку, а после уселся на шею его глупой овдовевшей дочери.

Тем более что ходили упорные слухи о брошенной Григорьяном в Москве великовозрастной дочери-инвалиде. Дарьяша, как ласково называл её сам Дмитрий Львович, была с детства натурой подлой и низкой — вся в отца. Воровала деньги у родителей, врала налево и направо, желала смерти своим бабушке с дедушкой и была абсолютно бесчестна по отношению к противоположному полу, за что и пострадала, достигнув своего тридцатилетия.

Войдя в доверие к одному молодому человеку, она женила его на себе, бесцеремонно завладела его квартирой, машиной и дачей, усадив надолго несчастного москвича в тюрьму по подложной статье за распространение наркотиков. И всё бы и дальше было хорошо и чудесненько, если бы не отец того парня. Он не простил, наказал сурово Дарьяшу Григорьян.

Будучи хирургом по профессии, он подговорил своего брата, они тщательно подготовились, тайно вывезли Дарьяшу на подставную дачу, причем сама она была в таком состоянии, что ничего не понимала и не помнила. И уже там, в импровизированной операционной было совершено возмездие — хирург аккуратно ампутировал мерзавке руки по локоть, ноги по колена и обе груди. Также ей вырезали язык, сохранив глотательные функции.

Спустя два месяца, когда руки и ноги зажили, Дарьяшу обрили наголо, выжгли корни волос, вывезли к дальнему родственнику в калужскую область и поселили в свинарник. Там, вместе со свиньями, голая, мычащая, передвигающаяся исключительно на культях, Дарьяша прожила ровно шесть месяцев. Питалась она теми же помоями, что давались хрюшкам. Один здоровый щетинистый свин положил глаз на странную, по его мнению, «хрюню», чего практически не случается в жизни свиней, и частенько совокуплялся с нею, несмотря на её активное сопротивление. В итоге Дарьяша Григорьян потеряла рассудок, сошла сума, помешалась, тронулась, свихнулась, спятила, сбрендила, чокнулась, сошла с резьбы, съехала с катушек, вольтанулась, долбанулась, ошизела, ну и так далее, и тому подобное. В одном повезло Дарьяше — пришлись эти шесть месяцев на лето и осень, а так от холода околела бы она в том свинарнике.

Как туши хавроний доставляют к заказчику на дом, так же и Дарьяша была привезена на инвалидной коляске к двери квартиры своих родителей. Из сочной, высокой, полногрудой женщины с большими изжелта-серыми глазами, Дарьяша за восемь месяцев превратилась в бабку-инвалидку, узнать которую было просто невозможно. Узнаваемы были только все те же большие изжелта-серые глаза, но если раньше они были обворожительными, то теперь стали полоумными.

Испугавшись подобного возмездия над собой и не желая содержать изуродованную дочь, трусливый Дмитрий Львович кинулся в бега. Сначала в Воронеж, затем в Киев, после в Харьков, ну а дальше вы и сами знаете, что было. Хотя для многих так и останется непонятен поступок Ализы, прожившей много лет в Лондоне в среде художников: почему она вдруг согласилась на брак с аферистом-армянином в чирьях?..

Кстати, сам Натаныч был родом из Харькова, где за ним сохранилась малогабаритная двухкомнатная квартира в пятиэтажке. Эту квартиру получали ещё его родители-фронтовики в давние хрущёвские времена! За судьбу этой квартиры Натаныч переживал даже больше, чем за судьбу собственной дочери, поскольку он хотел, чтобы квартира досталась в конечном итоге МарТину, а не какому-то там альфонсу-проходимцу Григорьяну! Итак, подавляя своё тоскливое раздражение, Натаныч старался оставаться весёлым и деятельным. Он заговорил первым после явно затянувшейся паузы:

— Ну, шо, женушка дорогая, дождались-таки блудной дочери?

— Да подожди ты! — остудила его баба Зоя, после обратилась к Ализе. — Я тебе и в сотый раз скажу, што ты Мартына должна забрать к себе. Понимаешь?

— Мам, я не могу забрать его в Харьков, там тоже бунтуют и стреляют, — тихо убеждала Ализа.

— А у нас шо здесь, по-твоему? Тихая поляна с лебедями? — даже подпрыгнул на стуле Натаныч, который едва сдерживал свои эмоции.

— Доченька, я умоляю тебя! Христа ради, забери ты Мартына с собой. Он тута не сможет жить. Его вона чуть не отравили уже, потом говорят, што он сарай с прицепом и с сеном подпалил. Не дойдет это все до добра. Посодют в тюрьму или забьют до смерти! Упаси Бог! А когда у него нотебук сломался и как назло манбильник егоный украли, так он так сердешный переживал, што не может с тобой и с теткой своей переписываться… Видела бы ты. И ведь здесь стреляют каждый день! Бомбят нас, окаянные!