Безумие

Нас водят в процедурную на процедуру электрошока. Это кромешный ужас. Ты лежишь на столе, а к тебе присоединяют электроды и пускают через тебя очень сильный ток. Когда ток идет через тебя, ты корчишься на столе и бьешься, и бьешь ногами и руками так, и так напрягаешь мышцы, что можешь сломать себе крупную кость – ребро, берцовую кость, кость голени. Такая сила судорог. Многие больные ломали себе кости на электрошоке. Врачи лечат нам закрытые переломы, но никому не говорят, отчего они у нас появились.

Нам колют инсулин. Это такой страшный препарат! Когда его вводят в кровь слишком много, человек впадает в состояние смерти при жизни. Потом нас оживляют, но уж лучше умереть.

Если мы сильно бьемся в судорогах от тех лекарств, что нам колют, нас привязывают к кроватям скрученными простынями: руки, ноги, а то и головы, если привязывают голову, это называется «хомут». Как для лошади.

Мы для врачей и есть звери. Мы здесь не люди. Но нам кажется, звери – это врачи.

Что это за заведение такое в СССР – психбольница? Ответьте нам, пожалуйста! Мы живем в славной, прекрасной, самой передовой в мире Советской стране. Советский Союз всегда был добрый ко всем народам. Ко всем людям земли. Почему же он так недобр, даже зол к своим собственным гражданам? Ведь мы живые! Мы же не железные болванки! Мы люди!

Но здесь, в психбольнице, из нас делают не просто послушных животных, а животных, которым все время больно! Все время, понимаете!

Дорогие люди! Пожалуйста, услышьте нас! Нас тут много. И мы, многие из нас, точно знаем, что мы здоровы! Поймите, мы говорим вам это, прекрасно сознавая, кто мы и где мы находимся! Мы находимся в аду! Но об этом в нашей стране не принято говорить!

Если бы мы не попали сюда, мы бы никогда не говорили о том, что психическая больница – это ад. Но мы здесь, и мы живые свидетели того, что это ад!

Еще: мы точно знаем, кто из нас попал сюда по наводке. Не потому, что он болен на голову, а потому, что он совершал то, что неугодно нашей Советской власти! Особенно много таких якобы больных среди мужчин. Но и женщины тоже есть. Тут мы их называем «политические». Для них эта больница становится тюрьмой.

Но она стала адской тюрьмой для всех нас, лежащих тут.