Безумие Божье. Путешествие по миру гонений

Очевидно, эти надзиратели-мусульмане намного быстрее, чем я, осознали, какая мощь заключена в «Песнях сердца». И им не потребовались сотни бесед.

Когда я наконец увязал воедино все факты, я осознал значение музыки как фактора веры и уловил ее мощь, уже действовавшую в мире ислама. Только тогда я начал понимать то, что тогда стало для меня новым, глубоким и преображающим уроком.

Я всегда верил, что Иисус не шутил, когда дал ученикам свое последнее земное наставление. Я всегда верил: Он на самом деле хотел, чтобы мы шли по миру с Его посланием. Я был уверен: Он искал нашей помощи в достижении этой великой цели. Если честно, одной из причин моего уныния в Сомали было сомнение. Я все гадал: а правда ли Бог действовал в таких местах? А затем меня начал преследовать вопрос: если Бог не являет Себя в местах, подобных Сомали, то чего Он ожидает от Своих последователей, оставшихся там без Него?

Постепенно в паломничестве по миру гонений я начал понимать, что даже без нас Бог не беспомощен. Он желает нашей помощи, дорожит ею и призывает нас к тому, чтобы мы ее оказали, стремясь изменить мир, но наш всемогущий Бог не беспомощен – даже без нас.

А еще я понял, что наш всеведущий Бог ведает обо всем, что происходит в Его мире, – даже в тех местах, где зло будто бы цветет пышным цветом. Даже в этих мрачных местах наш вездесущий Бог не отсутствует и не ждет, пока туда заявимся мы, готовые оказать Ему помощь.

Очень важно понимать: Бог дорожит нашей помощью. Но еще важнее помнить, что наш всемогущий Бог способен действовать и с нами, и без нас, и что Он видит зло, присутствующее в Его мире, и являет Себя… и неважно, где мы, там или нет.

На самом деле один из самых восхитительных и вдохновенных уроков моего путешествия был таким: Бог всегда присутствует и действует даже в самых неблагоприятных местах на всем белом свете. Я понял: Он действовал в Сомали задолго до того, как там оказались я и Рут. Думать, что в стране «волков» мы одиноки и нам приходится начинать все с нуля – плохая стратегия. Если мы хотим исполнить Великое поручение, возложенное Богом, особенно там, где царит отчаяние, намного лучше и действеннее понять, что Бог уже там, что Он уже действует, а потом воссоединиться с Ним и вместе постигать то, как нам опереться на плоды Его деяний.

Как только мы осознали, что делает Бог, являя Себя, мы должны всего лишь указать на Него другим.

Во мне эта мысль возродила надежду. И я спросил себя: а может, время снова запеть?

А если Он жив?

За полтора десятилетия мы с женой провели, записали, документально оформили и проанализировали более семисот бесед с верующими из семидесяти двух стран, где христиан гнали за веру или преследуют и по сей день. Каждый месяц число возрастало.

* * *

Я и Рут путешествовали вместе с самого начала. Наша жизнь и работа – давно уже часть совместного рискованного предприятия, которое началось не в Сомали и которое там не закончится. Наше паломничество по миру гонений всегда было совместным (а сейчас – даже в большей мере), и мы стремились к открытиям. Оно привело нас в такие места и части света, где мы и не рассчитывали оказаться; мы пришли к таким духовным высотам и глубинам, о существовании которых и не подозревали.

Рут окуналась в атмосферу каждой моей поездки, даже если я ехал в путь в одиночестве. По возвращении домой о выполненном задании я всегда сперва рассказывал ей. Она была моим самым ценным критиком, моим рационализаторским комитетом во всем, начиная с планирования поездки и заканчивая отчетом о ней. Она расшифровала тысячи часов бесед, записанных на пленку, она помогла мне привести находки в порядок и проанализировать их.

В последнее время Рут принимала участие во многих беседах, да и сама провела немало встреч, когда обычаи и культура не позволяли мне совершить это. Например, она могла беседовать с женщинами в мусульманских странах, где законы ислама запрещают им общаться с посторонними мужчинами.

С той огромной группой студентов мы больше не встречаемся. Шестьдесят человек из нее вышли на собственный путь и понесли свет и любовь Иисуса заблудшим душам в самые мрачные места этого мира. Но мы основали куда более многочисленную и более обширную семью, к которой теперь принадлежим сами, – всемирную семью Бога. Думаю, я всегда знал, как огромна наша семья, хотя беседы и познакомили меня со многими братьями и сестрами, о родстве с которыми я даже не ведал.

* * *