Безумие Божье. Путешествие по миру гонений

За прошедшие годы мы повстречали так много людей и услышали так много историй, что на них потребовалось бы очень много книг. Изначально мы представляли нашу задачу как двухлетнее путешествие. Теперь она превратилась в страсть всей нашей жизни. Пятнадцать лет назад мы все еще учились тому, как найти и выразить правильные вопросы, как правильно спросить и как получить самые полезные наставления в вере.

* * *

Ясно, что только Божье водительство сделало возможной мою встречу с верующими в Юго-Восточной Азии. Только Господь мог ее организовать. Те пять верующих из Средней Азии ожидали и молились неделями, чтобы кто-то пришел в их приграничный городок. Вспоминая прошлое, я вижу, как десница Божья заботливо направляла весь наш проект от начала до конца.

Начни мы не с России и Китая, а с исламского мира, и наше паломничество могло бы превратиться в пустую трату времени и средств, а то и в трагедию. То, что мы начали оттуда, откуда начали, и действовали так, как действовали, вовсе не было плодом нашей стратегической мудрости (хотя мы порой так и считали).

Во этом явно прослеживалась деятельность Святого Духа. Бог не только устраивал наши встречи, но вовлекался в саму разработку схемы.

Если бы мы изначально отправились в мир ислама, мы добрались бы до горстки верующих, с которыми могли бы побеседовать в безопасности, и, скорее всего, мы бы сильно разочаровались. Объем выборки там был бы слишком мал для сколь-либо значимых выводов, моделей и тенденций. Несколько бесед в таких условиях не дали бы нам никаких полезных или применимых уроков.

Но начав с России и Восточной Европы, мы получили возможность узнать, что может помочь или помешать выживанию и росту освященной временем Церкви Христовой, подвергнутой десятилетиям преследований. Там мы наговорились вдосталь. Я поймал себя на мысли том, что разговариваю с людьми, со многими людьми, которых гонения духовно преобразили. Мое пребывание в Китае было по большей части таким же. В прямом смысле взрыв веры по всей стране, воплотившийся в движении домашних церквей, дал нам доступ к сокровищнице верующих, получивших возможность говорить о том, что с ними произошло. Многие, очень многие страстно желали выразить свое свидетельство о вере, не только выжившей в преследованиях, но и расцветшей благодаря им.

Имея за плечами такое начало, мы были готовы вой-ти в мир ислама. К тому времени мы выявили значимые мотивы и тенденции – и положительные, и отрицательные. Мы отбросили почти все изначальные вопросы. Вместо этого мы стали просто просить: расскажите нам свои истории. Слушая их тысячи часов, мы лучше сводили факты, различали модели и извлекали практические знания, полезные как для нас, так и для верующих всего мира.

Изначально мы надеялись разработать руководства для тех, кто живет и работает в самых жутких условиях на всей планете. Итог кое в чем отличался. Вместо разработки учебной программы мы сами учились у верующих, переживших гонения, – тому, как следовать за Иисусом, как любить Его и как день за днем идти с Ним.

Где-то в глубине души мы уже знали это. Но нас заново познакомили с такими отношениями с Иисусом, какие можно найти на страницах Нового Завета. И они даже сейчас могут менять жизнь.

* * *

Много лет одна западная религиозная организация руководила клиникой в одном из городов крупного исламского государства. Местным нравился беспрепятственный доступ к качественной медпомощи. Как правило, они не обращали внимания на религию сотрудников. Что религия! Главное – медпомощь!

Однако немногих мусульманских радикалов заботила как раз религия. А самый воинственный и ярый противник клиники жил на той же улице, прямо напротив главного входа. В том же районе он владел лавкой – через несколько домов от местной мечети.

Каждую пятницу владелец лавки (назовем его Махмуд) стоял перед дверью и подстрекал толпу мусульман, рекой текущих на богослужение. Позже, в мечети, он обвинял злобных неверных из клиники в том, что те охотятся на добрых мусульман, травят их ядами и безбожно дерут с народа деньги. Он проклинал и обвинял работников клиники, всех поименно. Это был очень злой человек, словно пропитанный ненавистью; его ярость хлестала через край, и он извергал потоки враждебности на любого, кто был связан с той клиникой.

Позже у Махмуда обнаружили неизлечимый рак. Члены суеверной мусульманской общины, к которой он принадлежал, решили, что он заразен, и перестали захаживать в его лавку. Теперь он, умирающий, не только ослабел, но и не мог кормить своих жен и детей. О его печальном положении узнали в госпитале, и многие из работников клиники стали заходить в его магазин по дороге на работу и домой.