Безумие Божье. Путешествие по миру гонений

По его указаниям я поехал в другой город. Найдя указанный многоквартирный дом, я поднялся на третий этаж, постучал в дверь и вошел в маленькую комнату без мебели. Я видел только его силуэт. Он стоял в дальнем углу, в тени, за большим растением в кадке. Нас разделяла неприкрытая абажуром лампа, свисавшая с потолка. Ее слепящий свет, бивший мне в лицо, еще сильней мешал видеть.

Такими были правила встречи.

По правде, я вообще не мог его видеть, но слышал хорошо, и проблем с пометками не возникало, а он сказал мне, что записывать нашу беседу я могу, – но напомнил, чтобы я не пытался выяснить его имя и не спрашивал, где он живет.

Я слушал его часов шесть. И я сразу же понял: передо мной стоял, вероятно, самый неистовый человек в моей жизни.

Он поведал, что в дни первого вторжения в его страну командовал отрядом из пятнадцати человек. У него была одна задача – отбросить иностранных захватчиков. Свой опыт он вспоминал спокойно: «Я был в восторге, когда удавалось ночью подобраться к вражескому солдату, тихо перерезать ему горло во имя Аллаха и дать его крови омыть мои руки. Я приносил его в жертву Всемогущему».

Его описания были столь образны и все же столь прозаичны, что настал миг, и у меня просто вырвалось: «А скольких вы убили?»

«После сотни я перестал считать, – признался он. – Это только те, кого я убил сам, не в бою».

Меня сковал ужас. А он сказал, ему вскоре начал сниться сон. Он повторялся снова и снова. Ему снились пятна крови на руках. Ночь за ночью. Со временем крови стало больше. Наконец ему уже снилось, что кровь стекает по рукам и льется вниз.

Он еще в начале понял, что видит кровь всех тех, кого убил. Сны были настолько яркими и тревожными, что он возненавидел ночь. «Я думал, что схожу с ума, – рассказывал он мне. – Я начал видеть кровь наяву. Я развалился на части. Я мыл руки, я драл их скребком, но ничто не могло ее смыть».

«Вскоре я решил, что точно лишился рассудка, – он продолжил. – Потом, в одну из ночей, сон изменился. Я стоял, беспомощно глядя, как кровь стекает с рук, и увидел перед собой человека. Он был в белом, и его голову покрывали шрамы. Шрамы были и на руках, и на ногах, и на боку. Он сказал: „Я – Иисус, Мессия, и могу смыть с тебя кровь, только если ты найдешь Меня и поверишь в Меня“».

Сон велел ему найти Иисуса. У него не было и мысли, как это сделать, но начал искать. Год ушел на поиски копии Священного Писания. Еще больше – на то, чтобы понять, что он читает. Время от времени он находил людей, способных ответить ему на вопросы. И, наконец, он сказал, что обрел Иисуса, пригласил Его в свое сердце, и тогда… «Я очистился от крови. Иисус взял ее на Себя».

Тут же его сновидения прекратились.

В то время у него не было наставника в вере. В его стране не было церкви, не было классов изучения Библии. Он сам продолжил читать и постигать Библию, и делал все, в чем его наставляло Священное Писание.

В конечном итоге он контрабандой провез в страну Библии, части Библии, другие христианские материалы и даже фильм «Иисус». Он ходил через горы два года. И как-то раз он шел через перевал и столкнулся со своим прежним отрядом. С тех самых пор, как он исчез, ополченцы выслеживали предавшего их командира. Говорили даже, что теперь он – изменник исламу.

И вот они его нашли, сбили наземь и начали избивать, желая забить до смерти.

Но в их отряде был и другой христианин. Он уверовал недавно, и об этом никто не знал. И он смело вышел вперед и предостерег их: «Стойте! Что мы творим? Это же глупо! Убьем его, и что? Так мы никогда не узнаем, с кем он работает! Мы не найдем изменников ни здесь, ни по ту сторону границы!»

«Дайте его мне, я отведу его в город у горы, – сказал он. – Подлечу, а там пусть сидит в темнице. Когда поправится и сможет говорить, будем допрашивать, а если надо, пытать, пока не скажет все, что мы хотим знать. Терпение и верный подход – и он все нам расскажет!»

Он их убедил. Другие решили, что план разумен, и оставили бывшего командира с этим тайно верующим добрым самаритянином. Тот закинул командира на осла, спустил вниз и вывел из гор, вылечил и тем спас ему жизнь, позволив еще и возобновить контрабандную доставку христианских книг.

Пока я слушал эту невероятную историю, я знал, что ее рассказчик навсегда останется для меня лишь тенью и голосом. И меня это вполне устраивало.

Но я беседовал со столь многими людьми, что иногда мог слышать то, о чем они молчали, – то, о чем им было неприятно говорить. Я слушал его шесть часов. Я сказал, как уважаю его, как признателен за желание переговорить, как сильно воодушевило меня его свидетельство о вере, и мы вместе вознесли хвалу Богу за то, что Он с ним сделал, и за то, как Он его изменил. Благодаря этому свидетельству моя жизнь и моя вера уже никогда не стали бы прежними. Об этом я тоже сказал.

Но я слушал очень внимательно и спросил: «Вы говорили, что женаты, что у вас есть сыновья, что вы привели свою жену и детей ко Христу и даже окрестили их. А что об их роли в служении? Вы не сказали. Как они помогают вам? Что с вашей семьей?»