Безумие на двоих

Недавняя и столь благодатная тишина канет в лету под натиском стонов и рыков, попеременно наполняющих тесный автомобиль.

Я соскучился.

Невероятно и яростно тосковал по ней.

***

Это приятно безбоязненно поддерживать её за талию, крепко и настойчиво, когда три пары глаз устремлены в нашу сторону: неприлично прикрываться слабостью и болезненностью Миры, но кощунственно не воспользоваться крохотной возможностью хотя бы погрезить о раскрытии нашей тайны. Тайны, которая наполняет нас обоих счастьем и полноценностью, но сделает несчастными и ущербными остальных.

− Что-то вы задержались? − первое, что спросил отец, прикрывая за нами входную дверь.

− Я бы хотела немного отдохнуть до ужина, − прервала мой ответ сестра.

− Хорошо, − только и ответил я, подмигивая отцу, что мы с ним можем поговорить позже. И не обращая внимания ни на кого, я повёл Миру в её комнату. За последние несколько дней, а если быть до конца честным перед самим собой, то за последние несколько недель я стал наглее и совсем бессовестно  выказывал притязания на полную оккупацию свободного времени Миры.

Я закрыл дверь на ключ, осознавая, что в коридоре оставались мои родные, несомненно, слышавшие двойной поворот в замке и поэтому Мира, высвободилась из моих объятий, и сразу же поставила  мне в вину эту беспардонность.

− Ты сошёл с ума!

− Уже давно, − победно вскинув голову, открыто заявил, снова приглашая её в свои объятия.

Мира выглядела недовольной и рассерженной, но немедленно вернулась на своё место − в моих руках. Она  тяжко вздохнула, кладя голову мне на грудь и почти неосознанно просовывая ладонь мне под рубашку. В конце концов, нельзя было прямо сейчас снова возиться с этим злосчастным замком, гремя ключами внутри.

− Ничего страшного не произошло, возможно, мы готовим совместный подарок родным или… − я не закончил, потому что поспешность вопроса сестры заставила меня рассмеяться.

− Или, Влад? Или? − со смешинками в глазах она смотрела прямо в мои, такие же смеющиеся глаза с собственным ответом на этот вопрос, теперь понравившимся мне больше собственного предположения. Я крепче сжал свою девочку, слегка приподнимая её к своему лицу для поцелуя.

− Или… или занимаемся любовью, − хрипло прошептал я. Вздох, сорвавшийся с её губ вынудил меня отказаться от идеи с поцелуем, потому что её капризно оттопыренная нижняя губа выдвинула требование немедленно её прикусить.

− Прекрати,… пожалуйста, − с усилием попросила Мира, когда увлекшись, я начал с упоением посасывать её губы поочередно, долго и мучительно, восхитительно и неповторимо.

− Я невозможно соскучился, − всё же отрываясь от её влекущих губ, но, не отдаляясь от них полностью, прохрипел скребущие сердце слова.

− Хочу тебя… − одновременно и, отвечая и игнорируя моё признание, провокационно объявила эта невообразимая девушка.

− Убить? Убить меня хочешь? − крепче сжимая Миру, не спрашивал, а утверждал этой колдунье. С минуту смотрел в её горящие глаза, едва выдерживая без поцелуев и более страстных прикосновений, неожиданно даже для себя отстранился от неё сначала на шаг, а затем и на целую пропасть в метр.

− Боже Мира! Мне надо уйти отсюда! − мой взгляд метался по стенам в поисках выхода из спальни сестры, так нежданно оказавшимся для меня спасением от внутреннего пожара, грозившего изжарить меня медленно, но непременно дотла.

Быстрее, чем в первый раз я провернул ключ в замке и выскочил из комнаты, не расслышав за спиной насмешливого хохота, потому что Мира находилась в том же самом огне, в котором пребывал сейчас я.

***

Суровый душ с полным игнорированием комфорта в виде горячей воды несколько привел мои спутанные думы к порядку. Но разглядывая своё хмурое от чрезмерного напряжения лицо в зеркале, и стараясь не заполонять мозг образами и фразами, мои губы сами собой растягивались в улыбке от назойливой, неотступной, но приятной мысли: «Я буду отцом».

Эта новогодняя ночь обещала быть совершенно иной, нежели прошлогодняя, полная страха быть раскрытым, застигнутым в обнажении собственных греховных, но сладостных чувств. В этом году Миру ожидал ещё один значимый подарок, но он не сравнится с уже полученным мной. Год назад я подарил сестре своё сердце, в ответ она подарила мне себя, а сейчас она сделала шаг вперёд и подарила мне семью, то, чего я всегда был лишён, о чём не было разрешено мечтать. Семью, настоящую, полноценную, мою. Только мою. Мою Миру, моего ребенка.

***

К вечеру в нашем доме прибавилось столько шума, что в пору было бежать из него, о чём я не преминул пошутить с отцом, а затем и с Ниной Максимовной. Позже за отсутствием поручений со стороны женской половины обитателей дома и занятиями усовершенствования собственного вида безделья повторил её тёте Тане, одарившей меня снисходительной улыбкой, краем глаза заметил при этом закатывающую глаза сестрёнку, направляющуюся к входной двери, неожиданно открывающейся родным ключом.

− ААА!  − тут же послышался радостный визг Миры, шуршание пакетов, полных новогодних подарков и более всего остального отчётливо расслышанный голос Лизы.