Безумие на двоих

− Пожалуйста, Владислав Сергеевич, подпишите моё заявление, − утихши сказал он, добавляя голосу той самой решимости, что неожиданно завладевала им во время совещаний, переговоров или просто очередных разработок нового проекта.

Я усмехнулся:

− Я подпишу, только если отпуск на две недели, пусть и в той самой Германии, в которую ты  рвёшься. Две недели, за которые ты тщательно обдумаешь своё опрометчивое решение. Не спорь! − остановил его дальнейшие неубедительные и неинтересные мне разглагольствования. − А теперь иди, мне нужно работать.

И он встал, молча, вышел за дверь, даже не задумавшись, откуда мне известна нелепая идея его переезда в Германию.

Мира едет в Германию через неделю, почти на двадцать дней раньше запланированной выставки зарубежной живописи, на которой должны будут выставляться некоторые из её картин. Но не навсегда? С чего вообще этому воздыхателю пришла в голову Германия в качестве второй родины на постоянное место жительства?

***

− Почему она отложила обследование на этот раз? − спрашиваю Олега, хмурясь и нервничая.

− Не знаю, Влад, не знаю. Дважды она отговаривалась неотложной встречей, а теперь наотрез отказалась от похода в клинику до своего возвращения. Объяснила мне, что погрязла в подготовке к выставке и это, по-моему, очень важно для неё. − Олег выстраивал свою цепочку предположений, но только звенья этой цепочки плавились от слабого огонька моей свечи.

− Я сам разберусь. Спасибо, Олег.

− Вечером… Ты снова пойдёшь в бар?

− Нет. У меня светский приём. Напьюсь там, − я был серьёзен, но Олег почему-то облегчённо выдохнул.

− Влад?

− Да?

− Ты не держишь своё слово, − он понизил голос на полутон, словно не желал нарушать прием покоя больных, но сбавил громкость по совершенно иной причине.

− Какое? − прекрасно зная, о чём говорит друг, я дал себе возможность сыграть в два неизвестных при одном.

− Ты его не помнишь? Ты обещал… отпустить её.

− Олег… − в трубке послышался вздох, и он принадлежал мне. − Я отпустил. Но я никогда не давал слова − оставить её. Я обещал, что она не будет со мной против своего желания. И она не со мной. Разве ты не понял? До сих пор?

В трубке послышался тяжёлый вздох, а потом ещё один и на этот раз, не только мой. Голова запрокинулась назад − откинувшись в кресле, я прикрыл глаза.

− У нас нет другого пути, кроме того, по которому мы уже идём. Мира и есть мой путь.

− Влад…

− У меня много работы, Олег. Попробуй поговорить с ней ещё раз и перезвони мне, если у тебя получится.

***

Мы все собрались в аэропорту у одного из высоких мраморных пилонов, я ближе всех подобрался к Мире, но ближе всех и к белой колонне. Словно попрощавшись с Мирой, должен буду непременно опереться к матовому истукану, чтобы ноги не понесли за сестрёнкой или не позволили опасть перед ней на колени прямо сейчас.

− Что же вы все так переживаете?! − возмущалась Мира, по очереди обнимая всех своих родных.

Руки её порхали с одних плеч на другие, она даже обхватила ими Анатолия, посмеялась над мешающим объять сестру животом Лизы, и пусть смех её вышел немного колким, но ведь этого так никто и не заметил. Мама Миры, вытирала слёзы носовым платком и выглядела чуточку нелепо в рубиновом колье с такими же серьгами, но Миру порыв матери к драгоценностям, которые мы подарили тёте Нине на прошлый новый год, необычайно растрогал и она сама прослезилась. Отец держался непоколебимо, а обняв Миру, похлопал её по плечу, почти по-мужски, выражая свою отцовскую гордость этим незамысловатым жестом.

− Спасибо, − прошептала сестрёнка ему в плечо, бессловно всё понимая и только после немого кивка отца неохотно отстраняясь.

Я не заметил, что не отрываю глаз от неё, отсчитывая секунды до нашего с ней прощания, которое случилось раньше прощения.

− Твоя очередь, − как-то по-сестрински тепло сказала она, раскрывая руки для наших объятий. Я не хотел, но вздрогнул от её голоса, улыбка на её лице превратилась в искусственную и непроницаемую, она сжала губы настолько, что они превратились в одну сплошную лиловую линию.

− Да, − прохрипел я, замедляясь и не спеша обнимать её. Мира подступила ко мне ещё на шаг, и если бы я откинулся на столб прямо сейчас, то мы бы обнимались уже бесконечно. Но слева меня буравили глаза нашего отца и её матери, а справа Лизкины слезливые зарницы и бесстрастный взгляд Анатолия. И я обнял её, просто и по-братски.

− Ты вернёшься? − Не знаю, почему моё горло сжалось в этот момент и сделало из недосказанности полноценный вопрос, − Скоро?

− Слушайся маму и папу! − вместо этого, вместо всего отшутилась она, подмигивая отцу и высвобождаясь из моих ослабевших рук. − Теперь только ты останешься с ними!

Недружные смешки известили меня, что всем понравилось замечание сестрёнки, но я смог только опустить голову в пол под ногами, а поднять лишь один краешек губ.

− Не скучайте по мне! − крикнула она вдогонку, удаляясь на объявленную посадку, по пути к ней присоединилась Инга, тактично не приближавшаяся к нашей компании до этого момента.