Безумие в моей крови

— Ну что ты, конечно же, как же без этого! — воскликнула я, засмеявшись. Мой притворный смех был больше похож на скрип. — Наряды и все такое. Мечта каждой девушки, даже безумной! — Слова царапали мое горло, и я знала, что, вспоминая этот разговор сегодня ночью, буду плакать навзрыд.

— И ты хочешь, чтобы я уехал сразу после коронации?

— Да!

Вообще-то, я хотела, чтобы он уехал как можно скорее. Если можно, до коронации. Видимо это было написано на моем лице, так как он покачал головой и сказал:

— Ну что ж, я возражать не стану, но, если передумаешь, скажи.

— Я не передумаю. — Слова вылетели еще до того, как он успел закончить фразу. Но мне было мало, меня понесло дальше. — И ты никогда не вернешься сюда, Трой. Ты понимаешь, о чем я? Ты никогда не будешь моим друатом. — Тут мой голос задрожал.

Когда я произнесла эти слова, то окончательно поняла, что именно этого я боялась больше всего. Мне было страшно представить, что Трой останется в замке, дожидаясь того дня, когда мое безумие полностью поглотит меня, или вернется сюда несколько лет спустя, когда мой наследник уже не сможет со мной справиться. И тогда у него будет надо мной полный контроль, и, как мой отец, я захочу ему сдаться. Я буду смотреть на него с немым обожанием, вскакивать с кресла при звуке его голоса, выполнять все его просьбы. Его смуглое лицо с неизменной двухдневной щетиной станет для меня роднее лица моего ребенка. Моя беззащитная покорность вытеснит из его памяти настоящую меня — смешливую, беззаботную, непредсказуемую. Хотя о чем это я? Трой знает меня совсем другой — нервной, ревнивой и предсказуемой до зубного скрежета. Так что невелика потеря.

Трой внимательно смотрел на меня, и от его взгляда в моей груди начала копошиться паника. Ненависть испарилась, и я продолжила внезапно осипшим, просительным голосом:

— Обещай мне, что никогда не будешь моим друатом, Трой.

Я знала, что позже возненавижу себя за то, что это прозвучало, как мольба.

Трой кивнул.

— Обещаю. Я никогда не буду твоим друатом, Ви, если ты этого не захочешь. Я уеду из замка после твоей коронации и не вернусь.

— Спасибо.

В какой-то момент наш разговор сошел с правильного пути. Я уже не была уверена в том, что вышла из него победительницей. Да и о какой победе могла идти речь?

Я покинула замок и уединилась в глубине сада. Там я скинула туфли, забралась с ногами на большой, пахнущий сыростью пень и заплакала. Мне было страшно. Одиноко и страшно. И я ничего не могла с этим поделать. Я была окружена толпой внимательных доброжелателей, для которых я была символом благополучия их земли, и которых совершенно не интересовали мои чувства.

Хотя что уж кривить душой… одиночество хоть и причиняло мне боль, но при этом оно было моим спасением. Если бы нашелся человек, которому действительно была бы небезразлична моя судьба, то мне пришлось бы поделиться с ним моим страхом. И тогда мне пришлось бы признать, что все происходящее со мной действительно правда.

Я плакала долго и со вкусом, пока не заболела голова, и всхлипывания не превратились в судорожные подергивания. Потом я позволила теплому ветру высушить лицо и погладить щеки. Перед возвращением в замок мне следовало умыться, чтобы хоть как-то скрыть следы моих слез. Я направилась в сторону ручья и тут же замерла на месте. Трой сидел на траве невдалеке от меня, за большой клумбой. Достаточно далеко, чтобы я его не заметила, но достаточно близко, чтобы слышать, как я плакала.

— Ты что, не мог послать кого-то другого, чтобы за мной шпионить?

Он прикусил травинку, задумчиво разглядывая проплывающие мимо облака.

— Послушай меня, Ви. Друаты служат королям и королевам Лиивиты уже много веков. В зависимости от друата нет ничего постыдного, — начал он.

— Я…не хочу…тебя…слушать. Ты не будешь моим друатом, ты мне обещал, — в моем голосе звенела паника.

— Друат понадобится тебе еще очень нескоро. Я не собираюсь навязывать свои услуги и уеду из замка сразу после твоей коронации. Но пока что я здесь, и я чувствую, что с тобой то-то происходит. Мой долг — попытаться помочь тебе принять свою судьбу. Это — обязанность уходящих друатов.

— Вычеркни меня из числа своих обязанностей и больше не приставай ко мне с этим! — закричала я и побежала к ручью. — Я сама решу, что делать с моей судьбой.

— Тебе придется ее принять, — крикнул Трой мне вслед.

Все. Я перешла границу терпения. Я развернулась так резко, что комочки земли полетели из-под ног во все стороны.

— Ну что ж, помоги мне, если тебе так приспичило! Соизволь сказать мне, какую именно судьбу я должна принять? Что стоит за так называемым "безумием"? Что происходит с моим отцом?

Я могла задать еще сотню вопросов, но остановилась, зная, что задавать их бесполезно.

— Ви, неужели ты думаешь, что Диин не рассказал бы тебе об этом, если бы мог?

Мне бы хотелось верить, что рассказал бы. Но стоит ли мне доверять моему отцу?

— Я задаю эти вопросы тебе, а не моему отцу. Скажи мне правду, и тогда, быть может, я и приму свою судьбу.