Безумие в моей крови

Он наклонился вперед, дотронувшись грудью до моих бедер. Я задержала дыхание, утопая в тепле его тела. Неужели он меня поцелует? Обернув шаль вокруг моих плеч, он потянул меня к себе, и в темноте покоев мне оставалось только догадываться о его намерениях. Прикоснется ли он ко мне еще раз? В каком месте? Моя кожа гудела в предвкушении тепла его пальцев, чужих, но почему-то таких желанных в этот критический момент моей жизни.

— Не заставляй меня брать тебя на руки, Ви. Ты должна вернуться к себе.

Я напряглась, сжимая подлокотники кресла. Мысль о том, что Трой понесет меня на руках, и мое тело будет обвивать его, казалась дикой, опасной. Я чувствовала, что это могло стать началом моего конца.

— Я хочу остаться с папой.

— Нет, Ви. Тебе не следует этого делать.

— Почему? Потому что он разговаривает во сне? Ты боишься, что он выдаст мне ваши секреты?

— Твоего отца иногда мучают кошмары, и он может тебя испугать.

Я сжалась, как от удара. Моего отца мучали ночные кошмары, а я об этом не знала. Когда меня мучали кошмары, он рассказывал мне сказки. А теперь, когда ему было плохо, я даже не знала об этом. Стыд каменной крошкой застыл в моем горле.

Я послушно встала, взяв Троя за руку, и он повел меня за собой. Перед моей дверью он остановился.

— Почему ты пришла к Диину? Тебя что-то испугало, Ви?

— Да, Трой, меня что-то испугало, — устало призналась я. — Моя жизнь.

Я отпустила его руку и толкнула дверь спальни, как вдруг Трой рывком притянул меня к себе, прижавшись всем телом. Мне показалось, что время замерло, что моя кожа загорелась, а все мысли и страхи выветрились из моей головы. Я не могла пошевелиться и просто стояла, впитывая в себя его тепло.

Что со мной происходило? Неужели его дар друата мог так бесстыдно поджечь мое тело и затопить мои страхи? Это было неожиданным открытием, которому не было места в моей грядущей жизни.

— Отпусти меня.

— Я не хочу, чтобы ты боялась, Ви.

— Ты делаешь все возможное, чтобы я боялась, Трой. Ты всегда это делал. Оставь меня.

Он послушался. Нетвердой поступью я вошла в свои покои и села на кровать. Что же мне делать? Я собиралась выступить против ирриори, против традиций Лиивиты и против мужчины, который только что, одним прикосновением, заставил меня забыть себя. Мне следовало действовать с чрезвычайной осторожностью. Как паук, я решительно и методично сплету вокруг себя паутину, рискуя попасться в нее и никогда уже не выбраться наружу. Мне оставалось только надеяться, что, когда я совсем запутаюсь, то безумие надежно защитит меня от окружающего мира, который так пленял меня сейчас своими звуками и красками.

* * *

Благословение — традиционный ритуал Лиивиты, в котором новорожденного ребенка приветствует живая земля. Его проводили на благословенном холме Лиивиты, на окторатуме — круге из восьми двадцатиметровых белокаменных колонн, соединенных перекрестными балками на разных уровнях. Во время дождя вода стекала по наклонным балкам и, ударяясь о колонны, разлеталась в стороны фейерверком сверкающих брызг.

Новорожденного приносили на окторатум и клали на землю, в окружении семьи. Жрец окторатума проводил церемонию благословения и помещал горсть земли в маленький кожаный мешочек, который надевали младенцу на грудь. Этот мешочек служил символом единения с живой землей.

Сегодняшняя церемония была запланирована на 11 утра. Все утро Лия пыталась отговорить меня от задуманного, но я была непреклонна. Второго такого случая могло и не представиться.

Стараясь ничем не выдать моего волнения, я разобралась с утренними делами и сообщила Трою, что вернусь к королевскому часу.

— Не стоит прощаться, я поеду с тобой.

Я предвидела этот разговор и была к нему готова. Я не могла пропустить свой шанс увидеть того, кто должен был стать отцом моего наследника, а в компании Троя это было бы невозможно.

— На каком основании? — сухо поинтересовалась я. — По-моему, мы с тобой уже выяснили, что ты — не мой друат.

Трой колебался, он искал слова, тщательно подбирал их. Неужели он боится снова вызвать мой гнев?

— Если ты позволишь, я бы хотел поехать с тобой.

Это было сказано другим, неожиданным тоном, почти дружеским, и я не преминула показать ему, что заметила это.

— Это — совсем другое дело, Трой. Просьба очень отличается от приказа.

Морщинки вокруг его глаз разгладились, и он улыбнулся.

— Это — просьба. Я прошу разрешения поехать с тобой.

— Нет! — отрезала я и удалилась, оставляя его закипать от возмущения.

Зор уже ждал меня, нервно расхаживая около кареты. Я забралась внутрь, подождала, когда к нам присоединится конная стража, и постучала по стенке. Мы тут же рванули с места. Только бы все прошло по плану, и я смогла вырваться из-под приставленного ко мне конвоя.

Вокруг меня проходила церемония благословения, но я практически ничего не замечала. От нервного ожидания мои мышцы казались каменными, и я вздрагивала при каждом неожиданном звуке. Мне казалось, что Трой может появиться в любой момент и испортить мои планы.