Безумие в моей крови

Трой с интересом смотрел на масло, разлитое по пергаменту. Картина уже не была похожа на гроздь винограда, капли слились в одну бесформенную черную лужу. Я разрешила ему взять факел и потянула пергамент на себя. Я не хотела, чтобы Трой был рядом, чтобы он был частью происходящего со мной. Было достаточно того, что он появился в кабинете и теперь единственный во всем замке знал мою тайну.

Трой не собирался отдавать мне пергамент, и я дернула его к себе. Масло обволокло мои пальцы и закапало на колени, насыщая тонкую ткань ночной рубашки и повторяя ту картину, которая разыгралась перед моими глазами. Друат перегнулся через стол и теперь пристально смотрел на узор, появляющийся на белом хлопке. Меня парализовало. Я не могла отодвинуть пергамент и только смотрела, как темнеет подол рубашки, и как по моим ногам бегут тонкие, черные струи.

В этот момент я заметила, что мое зрение вернулось в норму. Что же со мной происходило?

Трой обошел вокруг стола и, глядя мне в глаза, опустился на колени. Сняв свою рубашку, он начал вытирать масло с моих ног, оставляя на коже липкую пленку. В этом было нечто настолько интимное, почти неприличное, что я задержала дыхание. Тепло его голой груди около моих колен, липкое масло на его пальцах и на моей коже. Его близость, его участие, застывшие на его лице немые вопросы, все это напомнило мне о том влечении, которое однажды захватило меня с дикой внезапностью. Как же мне хотелось узнать, что я ошиблась, что я была неправа на его счет, что он действует в моих интересах и защитит меня от притязаний ирриори. Для этого требовалось сохранить мою новость в тайне, дать мне всего несколько дней, чтобы выдвинуть ирриори мои новые требования и добиться их согласия.

— Не рассказывай, — попросила я. Хотя нет, не попросила, а просто сказала, ни к кому не обращаясь, так как знала, что просить об этом бессмысленно.

Трой смотрел на меня так напряженно, как будто с трудом удерживал какие-то важные слова. Ругательства? Обещания?

Я никогда не узнаю, о чем он думал в тот момент, так как он промолчал.

Да, к моему величайшему сожалению, Трой Вие был именно таким, каким я его себе представляла. Враг, чужак, играющий на стороне ирриори. У меня не было сомнений, что он догадался, что со мной происходило, и что он выдаст меня окружающим, и мир закрутится вокруг меня таким волчком, что будет поздно о чем-то мечтать.

— Тебе следует уйти, Трой.

— Ви, поверь, я могу тебе помочь, ты увидишь. Теперь все будет по-другому. Это — только начало, и тебе понадобится моя помощь. Я останусь с тобой, я…

— Тебе… следует… уйти… Между нами ничего не изменилось и не изменится. После моей коронации ты уедешь отсюда, а пока что держись от меня подальше.

Глядя в его прищуренные глаза, я на секунду потеряла ход мыслей. Он все еще держал в руках свою испачканную рубашку и поглаживал ею мои ноги. В свете свечей его кожа отливала янтарем, и мне хотелось провести рукой по его груди.

Возможно ли доверять мужчине только потому, что тебя к нему тянет? Причем тянет так, что твоя спина сама прогибается навстречу его рукам? Я думала об этом непозволительно долго, и мне показалось, что Трой об этом догадался. Он качнулся, отбросил рубашку и положил руку на мое колено, рисуя большим пальцем масляные круги.

"Давай же, придумай что-нибудь, убеди меня, что ты на моей стороне. Сохрани мою тайну. Удиви меня, измени мое прошлое и помоги мне радоваться моему будущему", — молча молила я его.

Я не знала, правильно ли поступаю, отвергая его помощь сейчас, когда меня мутило от страха, но сомнение не отразилось в моем взгляде. Одернув мою ночную рубашку, Трой вышел из кабинета.

Следующее утро подарило мне ответ на вопрос о доверии. Трой Вие выдал мой секрет всей Лиивите.

Глава 5

То, что я представляла себе волчком, оказалось смерчем. Слуги, стража, придворные, ирриори не находили себе места от радости и чуть ли не носили меня на руках.

"Принцесса, мы так рады! Вы — наша благодетельница. Вы будете прекрасной королевой, достойной славы вашего отца. Поздравляем вас!"

ПОЗДРАВЛЯЕМ???

Неужели они успели забыть сказанное мною на окторатуме всего несколько дней назад?

Силы покинули меня. Там, где обычно билась энергия, не позволявшая мне сдаваться обстоятельствам, теперь зияла сухая пустота. Меня наряжали, как куклу, мне кланялись, ирриори волокли меня за собой встречаться с жителями Лиивиты и жрецами, чтобы принимать поздравления. Интересно, что никто не спросил меня о том, что именно во мне изменилось, в чем именно выражалось мое безумие. Когда я попыталась рассказать об этом ирриори, они шикнули на меня.

— Ну что вы, принцесса! Знать это — привилегия королевского рода и их друатов.

— И вам совсем не любопытно?

— Любопытство не входит в список дозволенного ирриори Лиивиты, — сухо объяснил старший ирриори.