Безумная планета

Под рукой имелись только две длинные антенны от летающего жука, которыми можно было прощупывать дорогу. Когда племя ступило на красную равнину, Барл, шедший впереди с одной из двух перистых антенн, ощупывал ею путь перед собой. Сайя, со второй антенной, помогала ему проверять, что скрывается в темноте по бокам. Остальные следовали за ними, взявшись за руки.

Продвигались медленно. Небо было абсолютно черным, но на земле никогда не бывает полной темноты. Если нет фосфоресцирующей плесени, могут попасться светящиеся грибы или блеснет ржавый лишайник. Разумеется, на равнине не осталось никаких светлячков, но зато и некому стало охотиться на крошечное племя, идущее цепочкой в полуслепую. Через полчаса даже Барл не питал надежд, что они придерживаются первоначального направления. Час спустя все с отчаянием поняли, что заблудились совсем. Как только взойдет солнце, смертоносные грибы сделают воздух непригодным для дыхания. Но люди все равно продолжали идти.

Затем они почувствовали запах капусты и, ориентируясь на него, наткнулись на громадное растение. По широким листьям ползали слегка светящиеся паразиты. Капуста предоставляла громадное количество еды для гусениц, и множество из них продолжало питаться в темноте, наращивая жирок в ожидании метаморфозы. При виде жирующих паразитов Барл разъярился, догадавшись, что они неуязвимы для смертоносной пыли. Красная пыль была здесь повсюду, и запах капусты не мог привлечь никого… кроме гусениц.

Они дышали как и все насекомые на всех стадиях развития. Но у пушистых гусениц дыхательные отверстия прикрывал густой мех. Он отлично фильтровал воздух. Бабочки отложили яйца еще до того, как созрели и приготовились полопаться красные дождевики. А время размножения этих грибов закончится прежде, чем личинки превратятся в новых бабочек. Эти существа обитали здесь из поколения в поколение, не опасаясь никаких врагов. Но люди Барла, случайно наткнувшиеся на них в темноте, даже не подумали содрать с гусениц мех и обвязать им нос и рот, чтобы тот послужил чем-то вроде противогаза или воздушного фильтра. Время для таких догадок еще не пришло.

С отчаянной покорностью племя Барла следовало за своим предводителем всю ночь. А когда небо на востоке начало сереть, они обреченно приготовились умереть. Но тем не менее, послушно двигались вперед.

В сером свете раннего рассвета, когда в еще почти темное небо начали стали извергаться лишь переспелые дождевики, Барл обеспокоенно огляделся и громко застонал. Он стоял на небольшой чистой полянке, но ее окружали красные дождевики. Барл узнал их, хотя было еще слишком темно, чтобы различить цвета. Повсюду царили мертвая тишина и покой, и, словно в насмешку, жгучая, едко пахнущая смерть — в виде пыли, ставшей после ночного дождя грязью — покрывала все вокруг.

Парень ощутил горькое отчаяние. Скоро поплывут по небу облака красной пыли, красный туман накроет все вокруг и…

Внезапно Барл вскинул голову, и вопль радости прорезал мертвую тишину — ему послышался звук текущей воды.

В глазах людей, обратившихся на него, вновь затеплилась надежда. Ничего не говоря, вожак припустил бегом. Сородичи неуверенно потянулись следом, но прибавили ходу, когда вновь раздался его торжествующий крик. Через секунду люди выскочили из плотных зарослей грибов и очутились на берегу широкой реки — той самой, что еще вчера углядел Барл по другую сторону равнины красных дождевиков.

Однажды парень уже плыл по реке на плоту из куска гриба. То путешествие началось случайно. Течение унесло его от племени и Сайи, заполнявшей все его мысли. Но теперь Барл с восторгом смотрел на стремительно бегущий поток.

Потом он оглядел берег. Тут и там над водой протянулись крутые уступы, состоящие из грибов. Эти грибы были сродни трутовикам, что росли на деревьях далекой Земли. Барл тут же принялся за дело, выворачивая при помощи копья из земли одну из крупных пластин плоского гриба. Остальные сперва безучастно глядели на него, затем тоже включились в работу.

Вскоре на берегу лежала пара десятков плоских, твердых и легких плодовых тел этих грибов. Барл принялся объяснять, для чего они нужны, но Дор тут же начал возражать. Люди боялись расставаться с вожаком. Если бы все они могли поместиться на одном плоту, тогда другой разговор… Старая Тама пронзительно заверещала при одной только мысли, что нужно разделяться. Старый Джон молча трясся.

Парень бросил испуганный взгляд на небо. День быстро вступал в свои права. Скоро красные дождевики начнут разрываться и выбрасывать в воздух облака пыли. Сейчас не время спорить и уговаривать. И тогда тихо заговорила Сайя.

Барл выслушал ее и согласился пожертвовать своей самой большой ценностью. Он снял великолепный плащ из крыла ночной бабочки и разорвал его на десяток полос вдоль пронизывающих крыло сухожилий. Затем воткнул копье вертикально в самый большой плот, привязал к нему один конец веревки, получившейся из разорванного плаща, а второй протянул к другому плоту.