Безумные идеи. Как не упустить кажущиеся бредовыми идеи, способные выигрывать войны, искоренять болезни и менять целые отрасли

274 «…подтверждалась результатами экспериментов…»: историк науки и выдающийся биограф эпохи научной революции Бернард Коэн писал: «Самое заметное развитие наук в XVII веке, по-видимому, можно объяснить осознанием того, что законы природы должны писаться на языке не просто математики, а высшей математики, и что математические отношения должны отражать физические причины, природу, образ действия которых необходимо объяснять путем изучения различных феноменов в совокупности с их причинами. “Ньютоновский” подход к современной науки поначалу должен был считаться “кеплеровским”» (Cohen, “Kepler,” 25). Французский философ Вольтер выразил эту мысль более лаконично: «До Кеплера люди были слепы. У Кеплера появился один глаз, а у Ньютона – два».

В недавно изданной превосходной истории научной революции нобелевский лауреат в области физики Стивен Вайнберг пишет: «Две фигуры, которые приобрели наибольшую известность в попытках сформулировать новый научный метод – это Фрэнсис Бэкон и Рене Декарт. Но, на мой взгляд, их значение для научной революции во многом преувеличено». Ученые-практики предпочитают тех, кто не говорит, а делает. Их больше привлекают теории, находящие подтверждение, чем заявления и мнения. Кеплер был человеком дела, чьи идеи нашли практическое подтверждение, а Бэкон и Декарт – философами (Weinberg, 201).

274 «…которых человеческая история еще не видела»: по поводу развернутого обсуждения связи между революциями в науке и промышленности см.: H. F. Cohen; Jacob; Mokyr; Goldstone, 136—62; Lin, 22–54; Xu и соответствующие библиографии.

275 «…более уместны различия…»: относительно последних дебатов на эту тему см.: Acemoglu, 45–69; Daly; Mokyr. Аджемоглу суммирует аргументы о роли политических и экономических институтов в объяснении современных различий. По поводу естественного эксперимента в Гаити и Доминиканской Республике см.: Jaramillo; Diamond, 120—41. Там приводится много дополнительных примеров.

Дебаты затрагивают период, начинающийся как минимум с XVIII века, когда начался первый подъем Запада. Делается множество попыток объяснить этот факт. Например, «теория златовласки», которую пропагандировал философ Монтескье в 1748 году, исходит из того, что люди в жарких странах слишком темпераментны и ленивы, а в холодных – слишком инертны и пассивны. Философ Дэвид Юм примерно в то же время доказывал, что идеи Монтескье абсурдны и что истинная причина кроется в превосходстве, исконно присущем белой расе (Golinski, 175—78). Обе идеи с различными вариациями (превосходство культуры, религии и т. п.) господствовали более двух веков.

277 «…два десятка таких идей…»: в диверсифицированном портфеле из десяти безумных идей, каждая из которых имеет один из десяти шансов на успех, вероятность того, что хотя бы одна окажется выигрышной, составляет 65 процентов, потому что вероятность того, что все десять провалятся, составляет 0,9 в десятой степени, то есть 35 процентов. Портфель из двух дюжин идей имеет уже 92 шанса из ста, что хотя бы одна добьется успеха, потому что вероятность провала сразу всех двадцати четырех снижается до 8 процентов. (См. примечание к главе 7 на с. 347 «…примерно один к десяти».)

278 «…деловая возня достигла апогея…»: Paramount была приобретена компанией Gulf + Western, специализировавшейся на запасных частях к автомобилям. Coca-Cola купила Columbia Pictures, но спустя пять лет расторгла эту сделку. MGM была приобретена гостиничным магнатом Кирком Керкоряном, а затем Джанкарло Парретти при помощи французского банка Credit Lyonnais, после чего обанкротилась (Парретти, о котором пресса писала как об итальянском магнате, обладавшем «поразительной вульгарностью и навязчивым шармом», был обвинен в мошенничестве). Хозяином Universal стало агентство по поиску талантов, которое затем продало кинокомпанию японскому конгломерату Matsushita, а тот, в свою очередь, сбыл ее спустя пять лет компании по производству спиртных напитков Seagram, которая опять же через пять лет продала ее фирме Vivendi, которая через четыре года продала ее GE, где произошло ее слияние с NBC, после чего обе были проданы ее нынешнему владельцу Comcast (относительно Парретти см.: McClintick).