Безумные каникулы Фредди

Мы аккуратно разложили подушечки по местам и навели порядок в церкви, чтобы все выглядело точно так, как перед нашим появлением. Трубы издавали глухой рев, иногда в них что-то вскрикивало и пощелкивало. Похоже, они все еще пытались переварить грушево-картофельные пирожки Филлис.

Ехать на велосипеде в наряде церковного хориста – дело не из простых. Мы обмотали развевающиеся на ветру полы альб вокруг руля, чтобы они поменьше развевались и чтобы рукам было теплее, и покатили.

Церковный двор был окутан туманом, и Бену взбрело в голову позавывать – уууууу! – словно он привидение или что-то в этом роде. Скажу сразу: позже выяснилось, что это была не лучшая из его идей.

Мы действовали строго по плану: без остановки проехали первую деревню и двинули через холмы к следующей. Утро было прекрасное. В такое прекрасное утро особенно приятно быть живыми. Мы спели все самые лучшие гимны, какие учили в школе: и «Кто даровал верблюду горб?», и «Еще один шажок по огромному миру». Похоже, это был побочный эффект ночевки в доме Господа Нашего и купания в святой воде.

Примерно через пару миль, на совсем уж узкой дороге, мы встретили целый караван фургонов с логотипами телеканалов «Южный Уэльс сегодня», BBC, ITV, «4 канал»… Чарли перепугался, упал с велика и порвал свою альбу. Увидев его трусы с Губкой Бобом, мы с Беном покатились со смеху, и нам даже в голову не пришло, что эти фургоны могут иметь к нам какое-то отношение.

Настроение было отличное, ехали мы быстро, сделали всего две коротенькие туалетные остановки, и мне даже начало казаться, что дела наши, для разнообразия, каким-то чудом пошли на лад.

Пока мы не увидели такси.

Бен заметил его первым, обернувшись посмотреть, крутит Чарли педали или опять отлынивает. И тут тандем со скрежетом затормозил, и я чуть не врезался носом в Губку Боба.

Только я собрался возмущенно заявить, что нужно быть внимательнее к другим участникам дорожного движения – имея в виду себя, – как Бен дрожащим пальцем указал куда-то мне за плечо:

– Фред, смотри, это же такси?

Машина была далеко, но на белом капоте безошибочно просматривалась большая черная буква «Т».

– Д-да, Бен, это т-такси, – запинаясь, проговорил я.

Чарли издал странный прерывистый звук, похожий на кулдыканье сердитого индюка, и схватился за живот. В тот момент я не придал этому значения. Теперь-то я знаю, что Чарли – тайный контрабандист, но выяснилось это гораздо позже.

Бен уставился на меня круглыми глазами:

– Думаешь, это…

Он не договорил, а только громко сглотнул, как будто пытался унять подступающую тошноту, поэтому договаривать пришлось мне. И я сказал вслух то, что все мы подумали:

– Бугор?

– Угу, Бугор. – И Бен опять сглотнул.

Я поставил ноги на педали.

– Предлагаю не ждать, пока он нас заметит. А ну погнали!

И мы припустили по дороге, крутя педали что было сил. Я пытался убедить себя, что, если мы увидели такси с буквой «Т» на капоте, точно такое, как в Барри, это еще не значит, что в нем сидит Бугор, – но, как выяснилось, убеждать я умею не слишком хорошо.

Каждый раз, когда я оглядывался, мне казалось, что такси все ближе, – что, если вдуматься, вполне резонно, поскольку у такси – двигатель внутреннего сгорания, а у нас – всего-навсего шесть ног. «Быстрей, быстрей!» – кричал я Бену и Чарли, но было ясно, что такси нас нагоняет.

Я заозирался в поисках путей отступления. По обе стороны дороги тянулись живые изгороди, высокие и густые, и никаких тропинок вправо-влево не наблюдалось. По сути, это означало, что мы в ловушке. Я вспомнил пистолет – тот, на яхте, – и понял, что нас сейчас либо изрешетят пулями, либо собьют, как кегли. Если вдуматься, в этих белых альбах мы и вправду слегка напоминали кегли.

Сзади взревел мотор, и мы завопили. Я обернулся. За рулем такси сидел лысый амбал, словно прямиком из криминального сериала «Жители Ист-Энда».

Меня волной захлестнула паника – и, уверяю вас, волна вовсе не схлынула, когда Чарли заголосил:

– Мы все умрем!

А Бен заголосил в ответ:

– Я сам тебя прикончу, если не поднажмешь!

И вот тогда-то Чарли проорал:

– Нас может спасти только чудо!

Что, с моей точки зрения, никак не нельзя было назвать активной жизненной позицией и стремлением действовать на опережение.

Я в последний раз бросил взгляд через плечо. Такси нагоняло нас; теперь оно было всего лишь метрах в тридцати. Пожалуй, Чарли был прав: нас могло спасти только чудо. А поскольку в чудеса я не верю, я стал готовить себя к неизбежному.

Наверное, именно потому, что я был занят подготовкой к неизбежному, я не сразу заметил овцу. Она стояла посреди дороги с таким хозяйским видом, будто все здесь принадлежало ей. Я еле успел придержать велосипед, чтобы в нее не врезаться.

– Осторожно, овца! – крикнул я.

А Чарли завопил в ответ:

– Это не просто овца! Это Шейла!

Не знаю, прав он был или нет, потому что в этот миг из дыры в живой изгороди показалась еще одна овца, и она тоже была вылитая Шейла. А за ней еще одна. А за ней еще целая тьма овец. Сотни Шейл. А может быть, тысячи. Блеющая, мекающая, шерстистая и курчавая баррикада на пути такси.