Безумные люди. Изнанка жизни с психическим заболеванием

Например, пациент с депрессией и суицидальными мыслями, о которых он активно заявлял при поступлении, добровольно пролечился две недели, затем у него появилась частичная критика к своему состоянию. Он осознал, что заявлять во всеуслышание о своих мыслях нельзя, и написал отказ от дальнейшего лечения. Но мысли-то никуда не ушли! Врач это видит и точно знает, потому что этому его учили, потому что это его опыт, нажитый годами медицинской практики и ведения таких пациентов.

А вот суд, в который мы направим требование о недобровольном продолжении госпитализации и который будет решать, выписать пациента или нет, наличие мыслей о самоубийстве у человека не увидит, и выпишет его. Но ни у судьи, ни у пациента нет оснований (так как нет медицинского взгляда) для того, чтобы решать, настолько ли здоров человек и может ли он лечиться амбулаторно. К счастью, судьи, которых мне доводилось встречать, обычно принимают сторону врача и доверяют мнению врачебной комиссии.

Однако здесь нужно иметь в виду, что и сами врачи направляют в суд только те случаи, где без «недоброволки» никак не обойтись. Остальные пациенты с более или менее сохранной критикой (даже если мы понимаем, что человек еще не долечился!) выписываются через врачебную комиссию. Почему так? Потому что психиатрия добровольная. И, на первый взгляд, это правильно, ведь речь идет о правах и свободах человека, но не учитывается тот факт, что психика – это весьма тонкая материя, и человек с психическим заболеванием не всегда осознает тяжесть собственного состояния. Подтверждений этому миллион, называются они просто – ПГ2. Эта аббревиатура расшифровывается как «повторная госпитализация», а цифра отражает, сколько госпитализаций у пациента было в течение года. За такую аббревиатуру на истории болезни врача бьют по голове: раз пациент поступает повторно, значит, не долечили. А как долечить, если пациент, только «встав на ноги», уже имеет право выписаться? Как долечивать, если родственники больного имеют право писать жалобы и обращаться во все инстанции по поводу того, что его «слишком долго лечат», и мы вынуждены выписывать «под их ответственность»? Вот только никакой ответственности со стороны родственников и самих пациентов не предусмотрено.

Еще интереснее получается, если пациент, выписавшийся через письменный отказ (и, прошу заметить, получавший в больнице лечение под надзором), спустя некоторое время совершает какое-то правонарушение (ведь дома за тем, как он пьет таблетки и пьет ли вообще, никто не следит). Тогда врачей, выписавших его, замучают проверками и полицией, хотя психиатр ни в чем не виноват: у пациента есть права, которые должны соблюдаться. Вот только о том, что помимо прав должны быть еще и обязанности, помнят далеко не все. И не стоит забывать, что психиатрия, почти как фтизиатрия, является социально значимой специальностью.

Конечно, бывают случаи, когда состояние человека стабилизируется раньше положенного срока и по какой-то причине он не может дальше пребывать в стационаре. Он выписывается через отказ, а мы точно знаем, что этот сознательный и ответственный человек продолжит лечение амбулаторно. Иными словами, он воспользуется не только своим правом, но и выполнит свою обязанность. К сожалению, такое встречается гораздо реже, нежели «док, выпишите меня, я точно здоров!», а потом – ПГ2, ПГ3 и так далее.

Глава 16. Право на «неведение»

За свою практику я встречала разнообразные реакции пациентов на их диагнозы: облегчение, тревогу, депрессию, полное недоверие к врачу, абсолютное отрицание и даже возникновение суицидальных мыслей. Стоит ли вообще оглашать диагноз пациенту и его родственникам, если так велик разброс реакций?

Когда дело касается соматических нарушений, сознательный пациент спросит о диагнозе, прогнозе, вариантах лечения. Затем он, вероятно, обсудит свой недуг с близкими, пересмотрит образ жизни, чтобы минимизировать обострения. Иными словами, знание диагноза пойдет ему на пользу. А что с психическими заболеваниями?

ИНОЙ РАЗ ПРИНЯТЬ МЫСЛЬ О ПСИХИЧЕСКОМ РАССТРОЙСТВЕ ПАЦИЕНТУ НЕ ЛЕГЧЕ, ЧЕМ, СКАЖЕМ, О НЕОБХОДИМОСТИ АМПУТИРОВАТЬ НОГУ.

Человек, узнавший о своем психическом заболевании, гораздо реже хочет узнать что-то о самом диагнозе. Иногда это происходит в силу уже сформировавшегося дефекта личности и отсутствия интереса к собственному здоровью, иногда пациент осознанно отказывается от любой информации и принимает решение слепо следовать рекомендациям специалистов. Это право на «неведение» мы, врачи, не должны нарушать.

Однако не сообщать диагноз, когда того требует пациент, врач не имеет права, так же, как не может не сказать о нем родственнику, которого больной указал в качестве доверенного лица. И именно здесь психиатр пускает в ход все свои навыки и коммуникативные умения: правильно сообщить диагноз пациенту, не вызвав при этом бурю негативных переживаний, – настоящее искусство.