Безумный год (Вирус)

Концертное агентство «Соловей» вышло из тяжелых месяцев самоизоляции весной без особых потерь. Наиболее пафосные мероприятия, все же, отменены не были. Их просто слегка сдвинули по времени, и они состоялись летом, может быть, и не так торжественно, как было задумано, но в целом вполне успешно. К концу лета дело вообще стало налаживаться. Народ, насидевшийся по домам, лишенный туров по Европе и средиземноморских пляжей, жаждал зрелищ и на «ура» воспринимал концерты, бенефисы и фестивали. Так что денежка капала. Портфель агентства содержал изрядный список эвентов с ориентировочными сроками проведения осенью и зимой – ясности с режимом на этот период пока не было, но в обществе преобладало мнение, что уж на этот раз точно не закроют. Весенний квази-карантин стоил и экономике, и госбюджету слишком дорого. Даже страшно было подумать, что такое может повториться.

Вообще в последние годы «Соловей» преуспевал. Руководство компании мало того, что знало свое дело, так еще и обладало серьезным творческим потенциалом и умело находить возможности для роста там, где другие терпели убытки. Талант он и в сфере бизнеса нужен.

В данном случае успешный менеджмент сочетался с монументальной фигурой одного из основателей компании – уже немолодого, но крайне успешного и, можно даже сказать, знаменитого эстрадного баритона Соловьева. Эта была личность. Его талант гремел уже давно, и хотя в последние годы он пел редко, но, как признавали все, метко – именно там и тогда, чтобы фигура его занимала постоянное место в достаточно узком кругу «государственных талантов», а сам он твердо сидел в президентских советах, своевременно получал почетные звания и высшие ордена. Стоит ли удивляться, что и компания была среди постоянных получателей различных грантов и средств из официальных фондов, хотя даже явные завистники не смогли бы утверждать, что полученные средства тратились впустую. Качество фирма давала. Организуемые ею концерты часто демонстрировали государственные каналы, а частные спонсоры охотно давали деньги на потрясающий детский хор, который так и назывался: «Соловушки».

Известие о болезни баритона было неожиданным, но не таким уж и удивительным. В начале осени в списках заболевших все чаще звучали очень известные имена из мира искусств. Удивляться этому не приходилось. В том, что касается творческой деятельности, эта публика часто являла собой образец самодисциплины, но вот за пределами репетиций, выступлений, записей они сплошь и рядом расслаблялись так, что вспышки ковида в творческих коллективах пошли одна за другой после начала театрально-концертного сезона.

К счастью, речь в случае Соловьева шла если не о совсем бессимптомной форме, то, во всяком случае, явно одной из самых легких. Но возраст, общее состояние здоровья и наличие ряда не самых полезных привычек пугали, и директор компании использовал весь свой авторитет, чтобы убедить баритона, все же, лечь в больницу. Сразу же поднялась изрядная суета. Информация быстро дошла и до столичного руководства, правительства, и на врачей посыпались руководящие указания. В обычных случаях толку от всего этого бывает не много, но корона-вирус – история особая. Первым и основным указанием страшно сказать – аж от самого министра! – было: переливать плазму! Казалось бы, где больница, конкретный больной, состояние которого могут оценить, в первую очередь, лечащие врачи, и где министр. Но это был особый случай.

О чудодейственной силе переливания плазмы крови, взятой у уже переболевших короной, разговор шел давно, и их активно призывали сдавать кровь на эти цели. Однако к осени эти разговоры как бы немного подзатихли, хотя сама тема лечения и предотвращения заболевания очень активно звучала, в том числе и из уст самых высоких руководителей государства. Причина была крайне проста. Средство оказалось настолько эффективным, что получило неофициальное название «вип-лечения» и использовалось практически во всех случаях, когда на больничную койку попадал кто-нибудь из известных политиков, артистов и других медийных персонажей. Были, конечно, люди, которым и это лечение не помогало, но в большинстве случаев получившие его пациенты уже через пяток дней отправлялись домой, продолжать карантин в максимально комфортабельных условиях.

Ясное дело, что этот спасительный вид лечения получали не только вип-персоны, но стопроцентного охвата всех пациентов им, все же, не было. Тем более было очевидно, что он станет еще более эксклюзивным по мере того, как осенью число больных будет возрастать.

И уж совсем очевидно, что о такой квази-панацее ни медики, ни их руководители всех рангов предпочитали не распространяться. Дело было деликатное. У народа и так было достаточно поводов убедиться, что элита жила как-то слегка иначе, чем это публично декларировалось.