Читаем Безутешный счастливчик полностью

Жив и ныне. В годы сопротивления начал с сотрудничества в «Юманите». Популярность началась с романа «Гиблая свобода» – о быте современной французской молодежи. «Божьи безумцы» о движении камизаров 1702–1704 гг. в Лангедоке – последний роман.


Гоголь. «Мертвые души». 6–8/X.

«во фраке брусничного цвета с искрою»

«цвета наваринского дыма с пламенем»

«Позвольте вам этого не позволить»

«Я немею перед законом» (Чичиков)

«пускал дым через носовые ноздри»

Ноздрев говорит не «блядовать», а «попользоваться насчет клубнички».

«Поцелуй меня, душа, смерть моя, скотовод эдакой» (Ноздрев – Чичикову).

«О моя юность! О моя свежесть!»

в присутственных местах

«ключ к таинствам натуры»

Из письма к Чичикову неизвестной дамы: «Что жизнь наша? – Долина, где поселились горести».

Чичиков перед зеркалом, довольный, трепля себя за подбородок, говорит громко: «Ах ты мордашка эдакой!»

просто приятная дама и дама приятная во всех отношениях

Чичиков: «Говорят, значит счастие, если встретить покойника».

«нервы у него были щекотливые, как у девушки»

Крестьянка, увидев вернувшегося юного барина: «Соплюнчик ты наш, да какой же ты жиденький!»

Чичиков: «Что глядеть на то, что человек плюется! Человек всегда плюется; да вы не отыщете теперь во всем свете такого, который бы не плевался».

«Полюби нас черненькими, а беленькими нас всякий полюбит».

Чичиков: «поизнурились! поизнурились!»

«Одряхлел прежде старости своей, и поясница болит от прежних грехов» (Хлобуев).

Хлобуев: «У русского человека нет силы воли, нет отваги на постоянство».

Чичиков каждому встречному о целях своих разъездов: «Не говоря уже о пользе в геморроидальном отношении – видеть свет и коловращение людей».

сказала она, приятно колеблясь

Мудрый старик Муразов: «Покамест, брося все то, из-за чего грызут и едят друг друга на земле, люди не подумают о благоустройстве душевного имущества, не установится благоустройство и земного имущества».


Т. Манн. «Волшебная гора» (10–12/Х).

Доктор Кроковский занят со своими пациентами расчленением души.

сонливое лицо молодого патриция

«Это можно было истолковать различно: более пресно – как чистоту души, более возвышенно – как суровую стыдливость, более уничижительно – как лицемерие, боязнь правды и страх перед грехом».

Она свистела животом, когда проходила мимо меня.

Я гуманитарий, homo humanus, а вы представляете собой мир труда и практического гения.

Злость надо накоплять. Не следует ее растрачивать на столь убогие предметы.

«У этого человека в голове царит одна мысль, и мысль эта – грязная».

«приятное ощущение беспризорности»

О скорости времени: если дни одинаковы, то каждый из них тянется, но в совокупности они кажутся малым мгновением. «Если один день как все, то и все как один».

Ср.: новизна впечатлений – дни бегут – но год долог.

Ср.: потом бегущие годы, но тянущиеся дни.

Ганс Касторп спрашивает: пространство мы воспринимаем такими-то органами чувств, а время? каким органом?

«от нее исходил легкий аромат увядания»

«на своем мягком, словно бескостном языке» (о русском)

«заботился о моральном оправдании своих ощущений»

Верность Ганса Касторпа проистекала от некоторой душевной неповоротливости, медлительности, инертности.

Доктор Кроковский с ошеломляющим тактом говорил вслух о том, о чем обычно умалчивают.

«но так как он не привык к столь сложным построениям мысли…»

Т. Манн говорит, что жутко, когда тело иногда выказывает свою автономию от души: например, неожиданные сердцебиения, когда сердце колотится по собственной инициативе, без причин и без всякой связи с душевным состоянием.


Лесков. Гимназисты у Лескова самую низкую потребность называют «надобностью царя Саула».


8/VII-65 г.

‹нрзб.› рандеву с Джеймсом Олдриджем (отыскать у него «Морского орла», «Дипломата»). Пока – «Охотник». Чистое бытописательство без каких-нибудь художественных или иных претензий. И герои, и их автор исполнены самой мирной мужественностью и говорят исключительно о деле. И те и другой почти постоянно ясны (автор постоянно) и принимают людей и зверье такими, каковы они есть. «Идеалист» Скотти с его склонностью четко разделять понятия добра и зла применительно к живому миру – вызывает очень заметную иронию автора. Его симпатии на стороне Роя.

Увидеть его «Герои пустынных горизонтов» и «Не хочу, чтобы он умирал».

1966

С 1/10–1966 г.

При случае взять и прочесть:

Лохвицкий – «Неизвестный».

Е. Пермяк – «Счастливое крушение».


Запомнить: рассказы Шукшина, «Степка» и пр.

Николай Олейников (!)

Евгений Шварц (!)


Ждать выхода в свет мемуаров Шварца.

Читать стихи ленинградца Виктора Сосноры.


В Ленинской читать:

Н. Олейников

Архангельский


Привычка Шварца и всеобщая привычка: самые значительные свои, самые сакраментальные мысли облекать в полушутливую форму.

Обилие жанров у Шварца: «Пишу все, кроме доносов».


Многих обижала в Шварце его манера шутить во что бы то ни стало, вопреки всему.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное
100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе
100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе

На споры о ценности и вредоносности рока было израсходовано не меньше типографской краски, чем ушло грима на все турне Kiss. Но как спорить о музыкальной стихии, которая избегает определений и застывших форм? Описанные в книге 100 имен и сюжетов из истории рока позволяют оценить мятежную силу музыки, над которой не властно время. Под одной обложкой и непререкаемые авторитеты уровня Элвиса Пресли, The Beatles, Led Zeppelin и Pink Floyd, и «теневые» классики, среди которых творцы гаражной психоделии The 13th Floor Elevators, культовый кантри-рокер Грэм Парсонс, признанные спустя десятилетия Big Star. В 100 историях безумств, знаковых событий и творческих прозрений — весь путь революционной музыкальной формы от наивного раннего рок-н-ролла до концептуальности прога, тяжелой поступи хард-рока, авангардных экспериментов панкподполья. Полезное дополнение — рекомендованный к каждой главе классический альбом.…

Игорь Цалер

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное