Безвидный свет. Введение в изучение восточносирийской христианской мистической традиции

Нижеследующая таблица, как мне кажется, достаточно наглядно показывает взаимоотношение между различными вариантами понимания восточносирийскими авторами трех чинов духовной жизни, унаследованных от Иоанна Отшельника. В таблице, расположенной на с. 155, представлено соответствие между этими чинами у рассматриваемых авторов и евагриевскими созерцаниями или их эквивалентами²⁰².

Что привело восточносирийских мистиков к перемещению содержания трех чинов Иоанна Отшельника, особенно двух первых? Думаю, что различия между ними и Иоанном объясняются двумя разными способами понимания телесных, душевных и духовных особенностей – неизменно «модальным» у Иоанна Отшельника (то есть в связи с тем принципом, который направляет всю жизнь) и в первую очередь «объективным» у восточносирийских авторов (то есть исходя из того, на что направлен подвиг или созерцание).

Действительно, употребление Иоанном терминов «телесный», «душевный» и «духовный» связано с их использованием, встречающимся у святого Павла (на которого Иоанн, впрочем, неоднократно ссылается). Например: «Человек, который не предается даже видимому добродетельному жительству […], есть тот, которого апостол называет “телесным”: “Если между вами ревность и зависть, споры и разногласия, то не телесные ли вы и не по плоти ли ходите?”»²⁰³. И еще: «Если человек […] не предается вожделениям плоти […, но] тем и ограничивается […], то этот чин жительства называется у апостола “душевным человеком”, который не воспринимает духовных вещей, ибо они для него безумие, и он не может познать то, о чем надо судить духовно»²⁰⁴.

У апостола Павла телесные, душевные и духовные отличительные качества берутся преимущественно в «модальном» смысле: речь идет об образе действия, манере чувствовать и познавать, которые определяются или плотью, или духом²⁰⁵. Плоть – это человеческая природа в том виде, в каком она находится под влиянием греха²⁰⁶, так что у того, чей образ жизни определяется ею²⁰⁷, и тело, и мышление являются плотскими²⁰⁸. Напротив, дух (греч. πνεῦμα, сир. rūḥā) является в том, что касается человека, местом вхождения в него²⁰⁹ собственно Духа Божия, Которым Бог действует в нем²¹⁰ и соединяет его с Собой²¹¹. Однако влияние Духа²¹² сказывается на всем образе жизни и на всем бытии того, кем Он руководит²¹³, преображая его в «человека духовного»²¹⁴, так что и само тело, будучи храмом Святого Духа²¹⁵, в результате становится полностью духовным при воскресении²¹⁶. Впрочем, сказанное апостолом Павлом о душе или о «душевном» не отличается радикально от того, что он говорит о теле и «телесном»: для него, как и вообще в Библии, как душа, так и тело могут обозначать всю человеческую природу²¹⁷. Фундаментальное различие у него проходит между плотским и духовным, в соответствии с двумя образами жизни, влияющими одновременно на душу и тело.

Именно в этом «модальном» смысле, в первую очередь, Иоанн Отшельник различает свои три чина. Для него душевный человек, как и телесный, еще находится под влиянием того, что апостол Павел называет «плотью». Чистота от страстей достигается только в духовном чине, где душа вся обращена к Богу и открыта для действия Его Духа. В одном месте Диалога о душе и страстях человеческих²¹⁸ Иоанн поясняет, что различие между чинами основано на том, что человек обращен или к телу и его похотям, или к душе (через делание, направленное на достижение добродетелей), или к духовному естеству души (через духовное ведение). Вот почему, говорит он, разница, например, между душевным и духовным состояниями состоит не в том, что «некоторые духовные вещи смешиваются с естеством души и что после их достижения человек зовется духовным»²¹⁹, поскольку душа по своей природе является одновременно «животной» (nap̄šānā) и духовной и пребывает в духовном или душевном (или телесном) чине в зависимости от того, движима ли она той или иной из двух составляющих своей природы²²⁰. Следовательно, три чина определяются скорее более жизненной направленностью всего человека, чем сосредоточением его жизни или деятельности на объективных целях тела, души или духа.