Безвидный свет. Введение в изучение восточносирийской христианской мистической традиции

В другом месте, не упоминая о степенях или чинах, он различает состояния, тождественные трем уровням духовной жизни: «Если человек не умертвит для греха члены тела, они не очистятся […]. Если душевные страсти не умолкнут в его сердце, духовные движения не пробудятся в нем»¹⁷². Даже если тут и присутствует аллюзия на три чина Иоанна Отшельника, эти понятия употреблены в «объективном» смысле¹⁷³, свойственном восточносирийским мистикам; но возможно, что этот текст просто вдохновлен антропологическим трехчастным делением, распространившимся в восточносирийской среде, начиная с Афраата и Ефрема¹⁷⁴.

В некоторых других местах Сахдона говорит о телесных, душевных и духовных¹⁷⁵ или о плотских и духовных людях¹⁷⁶, но это непосредственно вдохновлено текстами апостола Павла на данную тему¹⁷⁷. Зато напоминают об Иоанне Отшельнике упоминание связи, проведенной между уединением и борьбой против внутренних движений¹⁷⁸, а также слезы любви и радости, которые проливают совершенные праведники¹⁷⁹.

Наконец, небольшой сирийский текст, приписываемый авве Исаие¹⁸⁰ и опубликованный Ф. Граффеном в Orientalia Christiana Periodica¹⁸¹, также представляет духовную жизнь монаха в виде трех жительств (dubbārē) – телесного, душевного и духовного. Для каждого из них он излагает особенности поста, молитвы и милосердия. В нем можно зафиксировать, по сравнению с Иоанном Отшельником, те же перестановки, что и у вышеупомянутых авторов, в том, что касается телесного и душевного чинов. К сожалению, из-за краткости изданного текста не представляется возможным определить в отношении связей между душевным и духовным чином, похожи ли они на установленные Дадишо Катарским или Исааком Ниневийским или же на те, которые можно обнаружить у Симеона д-Тайбуте.

Любопытно, что, несмотря на важность, придаваемую большинством восточносирийских духовных писателей данному разделению на три степени, Иоанн Дальятский не упоминает о нем. Даже если с его стороны можно было бы не ожидать – ввиду малого интереса, который он вообще питает к техническим разделениям, – чего-то подобного тому синтезу, который осуществил его современник Иосиф Хаззайя на основе выделения трех степеней, было бы вполне естественно, чтобы Иоанн использовал, хотя бы на втором плане, это различие, ставшее общепринятым у его предшественников¹⁸².

Понятия «степени» или «этапа» широко используются Иоанном Дальятским, но при этом ничто не указывает ясно на сходство с тремя степенями, о которых мы в данном случае говорим. Хотя в заголовках, данных Беседе 2 или различным частям Беседы 6, такое сближение и просматривается, однако маловероятно, что эти заголовки принадлежат самому Иоанну, – на это, как представляется, указывает их вариативность в рукописях¹⁸³.

В то же время сам термин «степень» встречается только один раз в тексте очень длинной Беседы 6: монаху, испрашивавшему благодати получить в качестве залога видение нового века, Бог ответил: «Достичь этого нельзя на твоей степени (mšuḥṯāḵ)»¹⁸⁴. Речь в данном случае может идти о «духовной степени» или о «степени совершенства» восточносирийских авторов или Иоанна Отшельника, но также может иметься в виду и просто степень преуспеяния в целом, без особой связи с «тремя степенями». Действительно, на различные этапы в шестой Беседе Иоанн Дальятский указывает только выражением «с этого момента». С другой стороны, хотя вторая часть беседы (где говорится, согласно Ватиканскому и Лондонскому кодексам, «о душевном [состоянии]») может соответствовать тому, что говорит Иосиф Хаззайя о вершине душевной степени, в первой части (несмотря на то, что она относится к «новоначальному монаху»¹⁸⁵) упоминаются благодатные дары, которые выходят за рамки «телесной степени» у самого Иосифа Хаззайи: горячие и обильные слезы покаяния и радости, «так что можно умереть», если бы сердце не подкреплялось благодатью; дар безмолвия, которое убивает страстные движения; истинное внутреннее смирение¹⁸⁶. При чтении этой беседы видно, что хотя в ней и есть пересечения между этапами духовного преуспеяния в том виде, в каком они представлены в разделении на «три степени», и этапами, намеченными Иоанном Дальятским, – что естественно, поскольку наши авторы рассуждают о сходных благодатных дарах, которые следуют друг за другом согласно одному и тому же духовному становлению, – последний не заботится ни о том, чтобы вести свое изложение в рамках известной классификации, ни о создании собственной сколько-нибудь строгой системы¹⁸⁷.