Безвозвратность

– Это хорошо… Войдёшь в состав совета директоров “Royal Coming”?

– Нет уж, спасибо, – я одарила его улыбкой, откровенно отвергающей его нестандартную попытку подольститься.

– Я серьёзно. Подумай над этим предложением, оно без срока годности.

– Посмотрим. Для начала как минимум необходимо добраться до Исландии живыми и, желательно, остаться живыми после жёсткой остановки.

– Резонно.

Мы помолчали с полминуты, и он снова забрал у меня бутылку.

– Спасибо за то, что не упрекнул меня, – на выдохе произнесла я и, поймав на себе непонимающий взгляд, пояснила: – Я не уследила за оружием, из-за чего были ранены Хьюберт и Джемма.

– Твоя вина здесь косвенна. А вот я по-настоящему сплоховал: сначала с этим ошалевшим котом, потом со Слоун… Не ожидал от себя такой расхлябанности.

– Ты не можешь контролировать всё.

– Скажи эту же фразу себе, – в ответ на эти слова он сразу же получил от меня ухмылку. – Однако же, и ты ни разу не упрекнула меня в очевидных ошибках. Благодарю за понимание.

– Не за что. Обращайся. Чувствую, ты мастак покосячить.

Он заулыбался ещё шире:

– А ты крайне бесстрашна. Не каждая девушка вышла бы из поезда на ходу в надежде вернуться живой и невредимой, да и не каждый мужчина решился бы на столь сомнительное мероприятие, а ты смогла.

– У меня просто боялка отвалилась. Давно уж…

– Боялка? – он продолжал улыбаться, и я улыбалась в ответ. – Необычайно красиво выражаешься.

– Ещё бы… – я сделала глоток. – Скажи, откуда вы знали? Этот купол в Исландии ведь являет собой результат вашей осведомлённости. Объясни.

– Слишком глубоко нужно копать, чтобы объяснить досконально. Обязательно посвящу тебя во все подробности, когда доберёмся до места назначения и ты станешь одним из членов совета директоров “Royal Coming”.

– Не дави на меня, Бардо. Со мной подобная тактика не сработает.

– Ладно. Простыми словами: природные подсказки в виде крошек вроде сейсмической активности, поведения животных, изменения цветения растений…

– И что это?

– Не знаю.

– Ты серьёзно?

– Серьёзно. Никто не знал, что будет конкретно то, что мы наблюдаем сейчас.

– Но вы знали, что может спасти именно купол, то есть силовое поле.

– Знали.

– Но как? Если люксы выходят из-под земли…

– Напряжение силового поля проведено также на километр вглубь земной коры и водного пространства.

– Всё-то у вас продумано, – я криво ухмыльнулась, осознав, что в моей жизни, кажется, целую вечность не было непродуманных моментов, но последние сутки я внезапно для себя живу исключительно такими вот моментами.

Думая о своём, я помолчала с минуту, и Брайан помолчал вместе со мной, но в итоге он всё же нарушил молчание:

– С какой целью ты ехала в Прагу?

– Живу в этом прекрасном городе свежего пива и трдельника последние два года своей жизни.

– Но сама ведь не чешка.

– Нет, не чешка. Эмигрантка.

– Немногословная же ты.

– Что именно ты хочешь знать обо мне?

– Хоть что-нибудь.

– И зачем?

– Затем, что друзья должны знать друг о друге хоть что-то.

– У меня нет друзей. Так, лишь хорошие знакомые.

– Кто бы сомневался.

– А это что значит?

– Ты не из тех, кто с лёгкостью подпускает к себе, верно? Наверняка это связано с твоим прошлым, которое невозможно назвать простым. Угадал?

Я сжала зубы, но в итоге рассудив, что всё равно ничего не теряю, всё же решила немного распахнуть душу: вдруг эта исповедь – всё, что мне осталось перед неизбежным концом?

– Я ушла из дома в шестнадцать лет.

– Что ж, многие подростки склонны к побегам.

– Я ушла и не вернулась. Школу не окончила, год бродяжничала… Но так как строение моего ума в сумме с моей силой духа отметает возможность скатиться в пропасть, в семнадцать лет взяла быка за рога и с нуля подняла собственный стартап. В восемнадцать я уже могла арендовать не ржавую койку в прокуренном хостеле, а полноценную однокомнатную квартиру – огромное достижение, если ты вдруг этого не понимаешь.

– Должно быть, несладкое у тебя детство было, раз уж ты так кардинально решила со своим уходом из семьи.

– Отец-тиран, практикующий избиение своих детей кулаками, матери толком не знала – она умерла, когда мне было три года. Есть брат, на одиннадцать месяцев младше меня. Отличный малый, зовут Адриан.

– Адриана и Адриан, значит, – он ухмыльнулся со мной одновременно. – Оригинально. Сочувствую, – он тяжело вздохнул и, поймав мой непонимающий взгляд, объяснил: – Твой брат сейчас снаружи.

– Не совсем так. Он снаружи планеты Земля. Улетел на Марс в составе пятой колонны.

– Ничего себе.

– Да уж, в прямом смысле “достиг вершины”. Сейчас смотрит из своего купола на Землю и не подозревает, что у нас здесь творится. Надеюсь.

– Уверен, люксов на Марсе нет.