Безвыходных положений не бывает

Отныне вы полноправный член великой семьи ры­баков. Но не зазнавайтесь! Впереди вас еще ждут суро­вые испытания. Ловить рыбу зимой, когда трещит мо­роз и насквозь пронизывает северный ветер (кстати, будьте готовы к тому, что в день рыбалки всегда дует именно северный ветер), – занятие не для нытиков. Я не хочу сказать, что рыбачить морозной зимой могут только мужественные бородатые великаны, воспетые Джеком Лондоном, но все же это не совсем то, что ва­ляться в истоме на Южном берегу Крыма. Будьте гото­вы к тому, что у вас отчаянно замерзнут руки, – если вы станете удить в перчатках, окрестные ерши и окуни надорвутся от смеха. Это главное неудобство, но не ле­нитесь и аплодируйте почаще. Скажем, представьте се­бе, что вы слушаете яркий отчетный доклад на профсо­юзном собрании.

Будьте готовы к сильнейшей усталости. За день вам нужно провертеть с десяток лунок, а когда лед толщи­ной с полметра – это куда труднее, чем, лежа в гамаке, отгонять веером мух. Причем из большинства этих по­литых потом лунок вы в лучшем случае выудите собст­венного мотыля, если его не слопает какой-нибудь мелкий жулик.

И главное. Будьте готовы к тому, что, когда вы, за­дыхаясь от гордости, понесете домой свою первую до­бычу, вам никто не поверит. Каждый знакомый, кото­рого вы встретите, будет острить изо всех сил.

«Вы слышали? – с восторгом будут говорить знако­мые, буквально умирая от смеха. – Этот человек, этот чудовищный хвастун, утверждает, будто он словил пять окуней! Он, который способен поймать разве что на­сморк!»

Не поддавайтесь этим провокациям, не горячитесь и не оправдывайтесь. Будьте снисходительны к этим хохочущим ослам и постарайтесь следующий раз сбить их с ног таким, например, доказательством: пригласите с собой на рыбалку друга с фотоаппаратом, чтобы он зафиксировал на пленку вашу удачу Но это должен быть настоящий друг, а не какой-нибудь остряк-само­учка. Один мой знакомый как-то взял с собой прияте­ля-фотографа и в результате превратился во всеобщее посмешище. Этот приятель, этот гнусный плут, состря­пал фотомонтаж и напечатал с полсотни карточек, на которых мой знакомый с восторгом тащил из реки вы­потрошенную копченую селедку.

Итак, будьте готовы к трудностям, насмешкам и всякого рода неожиданностям. Но это все пустяки. Че­го они стоят по сравнению с волшебными ощущения­ми, которые вас ожидают!

Вставайте пораньше, садитесь в поезд и поезжайте километров за сто, вас с нетерпением ждут ерши и оку­ни. Ни пуха ни пера!

О СЕРЬЕЗНОЙ МУЗЫКЕ

Ничем нельзя так уронить себя в глазах знакомых, как признанием того, что вы не любите серьезную музыку. – Вы слышали? – взволнованно сообщит один знакомый другому. – Н. Н. не любит классическую му­зыку!

– Что вы говорите! – ужаснется знакомый. – А я одолжил ему десять рублей!

– Что ваши десять рублей! Он чуть было не женился на моей сестре. Хорошо, что я вовремя его раскусил.

Отсюда ясно, как важно любить музыку. Так приня­то, и точка. Считается, что музыка облагораживает и пробуждает, а если вы ее не слушаете, в вас нечего об­лагораживать и пробуждать. Одним словом, вы человек конченый. Поэтому лишь субъект, потерявший всякую ответственность перед обществом, может сделать роко­вое признание. Будьте осторожны! Если даже вам в младенчестве медведь на ухо наступил и вы не слышите никакой разницы между божественным ля-ля, там-там и скрипом ворота на деревенском колодце, никогда в этом не признавайтесь.

Но что же все-таки делать, если вы обычный, совер­шенно нормальный человек и больших порций музыки никогда не переваривали? Думаю, что история, кото­рая произошла со мной, поможет вам сделать соответ­ствующие выводы.

Как-то мой старший брат, страстный меломан, зата­щил меня в консерваторию. До той поры в отношении серьезной музыки я соблюдал разумную умеренность: пять – десять минут симфонии были для меня преде­лом, за который я старался не выходить. Легкая заряд­ка, прохладный душ – и равновесие в организме вос­станавливалось. Но брат долго и настойчиво уверял ме­ня, что я получу ни с чем не сравнимое удовольствие именно от большой дозы классической музыки. И я сдался, смутно чувствуя, что делаю большую ошибку.

В зале сидели серьезные и вдумчивые люди. Они ти­хо беседовали друг с другом и важно кивали. От их лиц веяло тысячелетней культурой и глубокими чувствами. Я решил, что они говорят о своих кумирах, и не ошиб­ся. Мой сосед, меломан с благородной сединой на ви­сках, с лицом и манерами спикера палаты лордов, шеп­тал своей супруге: «Видела, как Банишевский саданул по воротам? Точно гвоздь заколотил – в девятку!»