Безжалостный епископ (ЛП)

Я выпрямляю позвоночник. — Нет, спасибо. Сколько бы вы ни пытались меня подкупить, я бы так с ним не поступила, не люблю лгать.

— Ну, разве ты не умеешь играть в добродетель?

— Играть?

Я уже собираюсь вскочить с табурета, когда она ухмыляется. — Коннор не хочет и не нуждается в тебе. Как ты думаешь, почему он не связался с тобой?

Отрицание забивается в моем горле. Нет. Он не стал бы призраком для меня, он слишком горд для этого. Если бы он хотел положить конец нашим отношениям, сказал мне об этом в лицо. Я качаю головой.

Вивиан прищелкивает языком. — Со своими… распутными наклонностями ты не способствуешь созданию правильного имиджа. Для всех будет лучше, если ты исчезнешь из его жизни.

— Исчезла? Распутные наклонности? — У меня голова идет кругом. — О чем вы говорите?

Она швыряет папку через стойку и она падает между нами, страницы рассыпаются по сверкающему граниту. Это… я. Мои фотографии. Ужас просачивается в каждый сантиметр моей кожи, когда я смотрю на распечатанные страницы из своего блога.

Нет. Нет, нет, нет. Этого не может быть.

— Я приму твое ошеломленное молчание как согласие. — Ее слова выводят меня из ступора. Она щелкает ручкой, нависшей над чековой книжкой, которую она достала, пока я был в оцепенении. — Сколько это будет стоить?

Какая ужасная женщина. Я никогда не буду голосовать за нее.

Вдохнув покрепче, я повернулась к ней лицом. — Если Коннор не хочет меня, почему вы должны платить мне за то, чтобы я перестала с ним встречаться?

Я горжусь тем, что мой голос лишь слегка дрожит.

Вивиан постукивает кончиком серебряной ручки по чистому чеку. — Страховка.

Мои губы раздвигаются. Забудьте об этом, противостоять ей бессмысленно. Я смахиваю страницы из своего блога и спрыгиваю с табурета.

— Мне нужно идти, — говорю я.

— Это не единственные экземпляры, дорогая. Будь умницей. Скажи мне свою цену, или я покажу своему сыну.

Дикий смех вырывается из меня, когда я отступаю от нее. — Вы думаете, что можете меня шантажировать? — На самом деле, это даже уморительно. Жаль, что Коннора здесь нет, чтобы увидеть это. Он бы от души повеселился. — Пока, миссис Бишо.

С сердцем в горле, я ухожу оттуда. По дороге у меня звонит телефон. Я жду, пока не окажусь на подъездной дорожке Бишопов, прежде чем вытащить его. Когда я вижу, кто это, у меня перехватывает горло.

— Коннор! — Отвечаю, прижимая трубку к уху.

— Тея? Ты…? Я почти дома. Можешь встретить меня в домике у бассейна?

Я поворачиваюсь лицом к его дому, мой желудок бурлит. Последние двадцать четыре часа давят на мои плечи после столкновения с его матерью и моей собственной.

— Да. — Я фыркнула, вытирая нос. — Конечно. Ты в порядке?

— Нам нужно поговорить.

Мой желудок опускается, когда звонок прерывается.

— Коннор? Коннор! Черт побери!

Я чуть не роняю телефон, когда распечатанные страницы выскальзывают из моей руки, рассыпаясь каскадом по подъездной дорожке и меня охватывают сомнения, когда я наклоняюсь, чтобы собрать страницы, на которых раскрывается мой секрет.

Между идеями, заложенными в мою голову обеими нашими матерями, я с ужасом думаю о том, о чем Коннору нужно поговорить.

33 ТЕЯ

Перед домиком у бассейна может быть выжженная дорожка от серьезных, напряженных шагов, которые я делала в последние десять минут, ожидая Коннора. Все это время я была наполовину убеждена, что мы расстаемся, как того хотят обе наши матери.

Мой внутренний критический голос устроил хаос, разбушевавшись от самых плохих мыслей, которые я о себе думаю, вцепившись в мой разум одной ругательной мыслью за другой.

Не хватит, глупая девочка, — твердит мой разум.

Тревога достигла такого уровня, что я уверена, что в любую секунду меня вырвет всеми сладкими конфетами, которыми мы с Мэйзи наелись вчера вечером. Двойной шоколадный торт с помадкой вернется, чтобы жестоко отомстить.

Я выбросила распечатки, которые взяла у Вивиан, но что, если она уже рассказала Коннору?

Напряженное, решительное выражение лица Коннора, когда он, наконец, огибает дом и выходит на задний двор с ноутбуком и толстой папкой в руках, не помогает облегчить ни одну из этих ядовитых мыслей. Я заглушаю звук, который должен принадлежать умирающему животному, а не девушке, впервые за несколько дней увидевшей своего парня.

В последний раз, когда мы были вместе, мы говорили о том, что любим друг друга. Теперь я уверена, что это были наши последние счастливые минуты. Что-то в моих костях готовит меня к тому, что этот разговор разобьет мое сердце.

Одна его улыбка может спасти его.

— Привет, — хрипло говорю я, когда он оказывается рядом.

Коннор не улыбается. Первая трещина в моем хрупком сердце раскалывается, заставая меня врасплох.

— Заходи внутрь. — Он оглядывается вокруг, внимательно следя за нашим окружением. — Нам нужно поговорить.

— Да, об этом, — кричу я, сжимая руки. — Ты меня пугаешь. Может быть, ты сможешь избавить девушку от страданий? У меня была тяжелая пара дней.

— Мы с тобой вместе, детка, — урчит Коннор, тянется к моей руке и сжимает ее.