Безжалостный хаос

С другой стороны, мой бывший тоже был жестоким, в моем последнем трейлере в Дареме, в нескольких часах езды отсюда.

Именно тогда он нравился мне больше всего.

В остальное время я его ненавидела.

Я стиснула зубы и опустилась на диван, который мама притащила сюда из чьего-то дома, оставленного на улице для мусора. У него шершавая, похожая на вельвет текстура, и от этого у меня болят ноги, оголенные под хлопчатобумажными шортами, но мне нужно сидеть.

Я опускаю голову на руки, ощущая масло на своих волосах. Я мою их раз в неделю, чтобы сэкономить на шампуне и кондиционере.

У меня шестой день.

Мне повезло, что они густые. Не очень повезло, что на них уходит так много шампуня и кондиционера. Может, мне стоит их подстричь?

Кухонными ножницами, потому что у меня есть ровно пятьдесят центов, которые я нашла под холодильником, когда рылась в поисках еды.

Не всегда все так плохо, говорю я себе.

Не всегда все так плохо, и завтра вторник. Завтра я иду в Ковчег, где со мной обращаются как с недееспособной, потому что я и есть недееспособной. Но они кормят своих недееспособных.

Анонимный спонсор заплатил за мое место там — вернее, заплатил социальным службам за место там, и поскольку они приходят проверять меня и маму ежемесячно, благодаря любопытной соседке, которая позвонила им четыре трейлера назад, они продлили это мне в свой последний визит. Формально я была слишком взрослая, но им, должно быть, было не по себе. Может быть, у них был ребенок, который недавно покончил с собой, или еще какая-нибудь хрень.

Я не хотела идти.

Ферма с лошадьми, верблюдами, дерьмом, которое нужно чистить, и куча других чудаков вроде меня?

Но мама спросила, нужно ли мне брать с собой еду, и они сказали, что питание предоставляется.

Я записалась.

Мама стреляла кинжалами в мою сторону, но она не ест. Она встает, дремлет, и голод в ее животе затихает.

У меня он никогда не затихает, если только мне не больно или я не оцепенела.

Мне интересно, почему такие девушки, как Натали, остаются в оцепенении. Интересно, что их гложет.

Она работает волонтером в Ковчеге, и я за милю заметила ее зависимость. Острые зрачки, застывшая улыбка, щелкающая челюсть. Когда я ей об этом сказал, она дала мне таблетки, чтобы я заткнулась, предложила отвезти меня на новогоднюю вечеринку.

Я поехала за едой.

Еду я даже не нашла.

Но в конце концов это того стоило.

Я подтягиваю колени к груди, упираюсь в них лбом и закрываю глаза. Я все еще чувствую на себе запах Маверика: кожа, марихуана и его собственный запах. Я вижу его светло-голубые глаза в своей голове, его острые, угловатые скулы. Татуировки на каждом сантиметре его кожи, как будто он не может смириться с самим собой.

Я чувствую его руку на своем лице.

Сука, блядь.

Я сжимаю свои бедра вместе. Нет. Мне нужно поесть. Оргазм притупит боль, и я провела много часов, пока мама отсутствовала, прикасаясь к себе, пытаясь заполнить голод чем-то другим.

Это работает. Но только на некоторое время. А потом я снова становлюсь полым. Так же, как и сейчас.

Я провожу языком по распухшей губе. Он сделал это.

Мой бывший никогда не делал мне больно, чтобы принести пользу. Все было ради него.

С Мавериком, казалось, это было для нас обоих. Общая боль. Такую, которую мог бы дать мне сам Бог.

И Маверик может стать богом.

Я уже упала на колени ради него.

Я крепко закрываю глаза.

Я стараюсь не думать о нем. Он не вернется сюда. Я видела его лицо, когда он понял, где я живу. Видела его разочарование от езды по выбоинам. Видела, как он не хотел меня выпускать, потому что не мог поверить, что я живу в таком ужасном месте.

Да. Он не вернется. Мы не обменялись номерами. Я даже не знаю его фамилии.

Я пытаюсь найти киноверсию своей жизни, что я делаю уже много лет, чтобы выбросить себя из головы. Если бы это был фильм, какой бы это был фильм? У меня не так много хобби, и я не могу смотреть много фильмов, но у меня живое воображение. Это происходит с детьми, которых связывают и оставляют голодать, пока их мамы ищут члены и наркотики.

Если бы это был фильм, то это была бы мрачная романтическая комедия.

Маверик оказался бы очень милым парнем, которому не нравится бить меня и который делает это, чтобы побаловать меня. Он бы сбил меня с ног большой картошкой фри и густыми молочными коктейлями. Он убьет мою маму, сожжет этот трейлер дотла. Он женился бы на мне, связал бы меня в постели (но никогда не оставлял бы меня там одну), трахал бы меня до тех пор, пока я не перестала бы онемевать. Пока я не почувствую настоящую боль. Пока я не почувствую его боль.

Пока он также не сломается и не расскажет мне все свои страшные истории. Почему у него на лице перевернутый крест.

Я знаю, что не у всех татуировок есть истории, но эта… я хочу знать, что это такое. Может, это просто способ отпугнуть людей.

Это привлекло меня.

Это часть нашего фильма. Глупая девушка думает, что может очистить грехи самого дьявола. Но, возможно, она может.