Безжалостный хаос

Хватка Элайджи болезненно напрягается, и он хлопает одной рукой по моему плечу. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не вздрогнуть от боли, которая пробегает по моей руке, когда его большая ладонь прижимается к ранам на моей спине. Если бы я не знал ничего лучше, я бы сказал, что он знает.

— Мы дали тебе и твоим братьям большую свободу действий, учитывая обстоятельства, — спокойно говорит он, его глаза ищут мои. — Но это заходит слишком далеко. У тебя Ноктем через восемь недель. Ты хочешь быть в состоянии противостоять себе там, не так ли?

Пошел ты.

Но я не говорю этого. Отпусти.

Отпусти, блядь.

Я расслабляюсь от его захвата, и от захвата Кейна. Они отпускают меня, и я оборачиваюсь к отцу, который смотрит на меня с улыбкой на своем окровавленном лице.

— Садитесь, — резко говорит Элайджа, приказывая нам всем вернуться на свои места. — Нам еще нужно обсудить другие вопросы.

Я не хочу обсуждать ни хрена. Я хочу вернуться в этот гребаный трейлерный парк и снова трахать Эллу, использовать ее, пока она не попросит меня остановиться. Я хочу убить своего отца. Я хочу выбраться из этого.

Но даже несмотря на это, я делаю то, что говорит Элайджа, как и все остальные. Мы все чертовы трусы. А может, нам просто так промыли мозги, что мы понятия не имеем, как сделать свой собственный выбор.

Я потерялся в мыслях, разминая костяшки пальцев, пока мой отец пытается остановить кровь из носа рядом со мной тыльной стороной ладони, когда я услышал, как Элайджа лает мое имя.

— Маверик, — снова кричит он, хлопая в ладоши.

Я подпрыгиваю, сажусь прямее.

— Да, Доминус?

— Где. Риа? — рычит он, как будто уже несколько раз задавал этот вопрос.

Я сглатываю свой гнев, пытаясь взять себя в руки. Риа. Мне нужно думать о Риа. О том, о чем я изо всех сил старался не думать.

— Я не знаю.

Элайджа изогнул густую бровь.

— Ты не знаешь, — повторяет он, но это не вопрос.

— Ты слышал меня, — огрызаюсь я. Желание снова трахнуть мозги Эллы и взорвать мозги моего отца заставляет меня нервничать. И злость. Что со мной происходит?

Элайджа выглядит недовольным. Мне похуй.

— Ты должен найти ее. Мы должны быть абсолютно уверены, что она не собирается ни с кем говорить о том, что знает.

Я вижу, как Атлас смотрит на меня, и мои мысли уносятся к Натали. По его признанию, они поссорились.

— Верно, — бормочу я Элайдже.

— А пока, — продолжает он, — тебе лучше подумать о том, чтобы… заклеймить ее. Он прочищает горло. — Коагула.

Я чуть не сломал себе шею, так быстро я поднял на него глаза.

— Что?

Элайджа смеется, глубокий грохочущий звук, который совершенно не соответствует тому, что я чувствую.

— О, ты должен был знать, что это произойдет, не так ли, Маверик?

Все мое тело напряжено. Я сжимаю края стула, чтобы не встать на ноги и не сказать что-нибудь очень глупое.

— Нет, вообще-то, я, блядь, не знал.

— Следи за своим языком, — ругает меня Элайджа. — Я даю ей отсрочку, учитывая, что она попала в это дело не по своей вине.

По тому, как он смотрит на меня, ясно, что он предполагает, что это все моя вина.

Разве я, блядь, не знаю. Если бы я не пошел к отцу с тем, что она нашла, всего этого можно было бы избежать. Я пытался быть верным. Теперь я не знаю, кто заслуживает этой преданности.

— Но в конце концов, она не может покинуть АУ без того, чтобы с ней… не разобрались, — он откинулся в кресле. — Так или иначе.

Я сжимаю зубы, решив не говорить этого. Отпустить это. Потому что чем больше я буду настаивать, тем больше нам придется говорить о ней, а я не хочу этого. Я также не хочу, чтобы они знали, где я ее прячу. Но, несмотря на все мои усилия, я не могу молчать.

— Не ты ли только что говорил, что мой отец заслуживает того, чтобы ему дали по морде за то, что он сделал с Сид? С Бруклин? А теперь ты спокойно обсуждаешь убийство другой девушки, потому что она знает, что мы все — кучка ублюдков?

Люцифер смотрит на Элайджу. Атлас смотрит на меня. Эзра зарылся головой в свои руки, а Кейн смотрит на стол, как будто ему скучно.

Элайджа выглядит так, будто хочет меня убить. Будь моим гостем, хочу сказать я, но думаю, я уже сказал достаточно.

— 6 не может иметь помех. Ты знаешь это. Риа Куэвас — помеха.

— Мы угрожали всей ее семье. В отличие от нас, ей не наплевать на своих родственников. Не думаю, что она заговорит.

Элайджа покачал головой.

— О, Маверик. Я знаю, каково это — быть молодым и идеалистом. Но так не пойдет. Подумай о том, о чем я тебя прошу. Из того, что я знаю о ней, Риа была бы прекрасной женой, и ей позволили бы прожить остаток жизни в мире…

Я поднимаюсь на ноги, ударяю кулаком по каменному столу.

— Ты, блядь, слышишь себя?

Его рот сжимается в линию, и Эзра поднимает голову, выкрикивая мое имя. Я игнорирую его.

— Мы собираемся убить невинную девушку, потому что она знает, что нам пиздец?

— Маверик, сядь. Твои юношеские попытки морали забавны, но мы оба знаем, что ты в такой же жопе, как и все мы.